Швед бормотал себе под нос:
— Так вот он, загадочный город, который стоял когда-то в самом сердце варварской страны на берегу таинственной реки и который выжил после полной перестройки планеты. Наша цивилизация, которой мы так гордились, исчезла, почти не оставив следов, земная ось, в каком-то смысле, сместилась. Моря и континенты были потрясены катастрофой, людские расы преобразовались, сама суть человеческого естества у части людей изменилась почти до неузнаваемости, а эти абсурдные три слога Тим-бук-ту — выжили! И выжило не только название. На том месте, где стояли жалкие лачуги дикарей, раскинулся прекрасный город, один из очагов современной цивилизации! Париж… Лондон… Берлин… Рим… Петербург… Они не стали даже тем, чем были в мое время Вавилон[108], Фивы[109], Ниневия[110], города, хоть и исчезнувшие, но сохранившиеся в памяти потомков! Ничего не осталось от того, что составляло нашу славу и гордость, даже безымянных руин, как в Индии, Камбодже, Мексике или на Яве. Ничего! А Тимбукту, ставший китайским, блистает под солнцем Африки. Там, где когда-то была пустыня, буйно цветут жемчужины растительного царства. А представители моей расы, чистокровные белые, отупели, выродились, превратились в невольников на этой земле проклятого рабства!
Горькие размышления были прерваны мелодичным голосом Тай Ляое:
— Вы высказали желание присутствовать на учебном сеансе. Вот одна из наших школ, там сейчас много детей. Подойдем и послушаем, что преподает отец семейства юным представителям будущего поколения.
Кивком головы господин Синтез выразил согласие и вместе со своими спутниками приблизился к одному из зданий, внутри которого было тихо, как в склепе[111].
Войдя, они попали в громадный зал, построенный амфитеатром[112], на скамьях которого расположились сотни детей, застывших в такой неподвижности, что их можно было принять за статуи.
— По правде говоря, — не удержался господин Синтез, — странно, что эти юные церебралы так молчаливы. Никто не делает ни малейшего жеста, никто не перешептывается… Такой железной дисциплине отцы семейства сумели подчинить своих воспитанников?
— Вы заблуждаетесь, Сьен-Шунг, — прошелестел Тай Ляое на ухо своему новому другу. — Наши дети не знают принуждения и понятия не имеют о том, что вы именуете дисциплиной.
— Тем не менее эта неподвижность, эта гнетущая тишина, скованность всех этих маленьких тел, напоминающая состояние каталепсии…
— Еще раз говорю вам, вы заблуждаетесь. Знайте же, что все эти дети спят.
— Спят? В школе?! Спят, когда говорит учитель?!
— Именно так. Учить наших детей во сне — это единственный принятый у нас способ, чтобы, не утомляя их, ввести в их мозг самые сложные науки и навсегда зафиксировать в памяти полученную информацию. Но потрудитесь послушать, что говорит учитель.
Педагог говорил очень тихо, как и все его соотечественники, но скороговоркой — казалось, он хочет за единицу времени успеть сказать как можно больше. Дружески кивнув Тай Ляое и его спутникам, он с удивлением воззрился на незнакомца, как бы спрашивая себя, каким образом здесь очутился странного вида, гигантского роста, одетый в необычное платье мао-чин с длинной седой и всклокоченной бородой и почему окружающие его церебральные оказывают ему знаки глубочайшего почтения.
Если принять во внимание, что мао-чинам на протяжении столетий было строжайше запрещено даже близко подходить к каким-либо учебным заведениям, легко понять естественное изумление педагога. После секундного колебания и повинуясь знаку Тай Ляое, он вновь обратился к юным слушателям, никто из которых даже глазом не моргнул.
Несмотря на тихий голос учителя и на быстрый темп его речи, господин Синтез, хоть и не без труда, понял, что эхо урок по космографии[113] и что он посвящен планетам Солнечной системы. Шла речь о планете Марс[114]. Преподаватель говорил о его жителях, о видах продукции, о физическом строении, об истории, о прогрессе, достигнутом марсианами в искусствах, в науках, в промышленности. Все это было изложено в таких деталях, объяснено и прокомментировано с помощью такого количества фактов и с такой точностью, что можно было подумать: урок посвящен одному из районов земного шара.
И хотя швед был убежден, что человечество на протяжении длиннейшей череды лет совершило чудеса, все же он и представить себе не мог, что церебралы превосходно осведомлены не только о конфигурации другой планеты, но и знают все секреты ее жизни, как будто их от нее не отделяют по меньшей мере семьдесят семь миллионов лье непреодолимого космического пространства.
108
Вавилон — город, располагавшийся близ современного Багдада. Впервые упоминается в 3800 году до н. э. Разрушен завоевателями в 689 году н. э., вновь достиг расцвета и снова подвергся разрушению; ко II веку н. э. окончательно сошел с исторической арены. Сохранились руины, раскопки ведутся с 1899 года.
109
Фивы — с 2400 года до н. э. столица Египетского царства. Предан разрушению захватчиками в 8 году до н. э. Уцелели остатки замечательных архитектурных сооружений. Раскопки с половины XIX века.
110
Ниневия — город в Ассирии, основан в середине 5-го тысячелетия до н. э. В 612 году стерт с лица земли захватчиками. Археологи (середина XIX — 30-е годы XX века) обнаружили здесь значительные культурные и художественные ценности.
111
Склеп — закрытое помещение ниже уровня земли (под церковью или на кладбище), в которое ставят гробы с телами усопших.
114
Марс — четвертая по расстоянию от Солнца планета Солнечной системы. Вращается по эллиптической орбите, наименьшее расстояние от Земли — 56, наибольшее — 100 млн. км. Диаметр 6800 км, чуть больше половины земного, объем 0,15 объема Земли. Весьма популярная еще в середине 30-х годов XX века идея о населенности Марса живыми, разумными, даже по земным меркам сверхразумными существами ныне считается абсолютно неправдоподобной. Не исключено, что на планете могут быть лишь самые низшие формы жизни.