Физически, то есть с точки зрения чистой науки, старик понимал, что там, на паковом льду, смерть не догнала его. И такое определение, как «воскрешение», подразумевающее возвращение к жизни после полного прекращения жизнедеятельности, отнюдь не характеризовало его состояния. Его методичный, сполна пресыщенный строгими научными доктринами[43] ум, восстал против возможности чуда.
Ему была продлена жизнь благодаря феномену[44] консервации организма — феномену, который он не мог уразуметь, чьих проявлений не знал, и не мог их приписать только холоду, погрузившему его в глубочайшую каталепсию[45].
Если бы речь шла о растениях или о животных, стоящих на низших ступенях зоологической лестницы, данный факт, при всей его необычайности, можно было бы спокойно воспринять, так как с давних пор известно много свидетельств людей, заслуживающих доверия, о продолжении жизни растений и низших организмов в латентном[46] состоянии.
Ведь известно же, что в 1853 году Рудольф передал в Египетский музей города Флоренции сноп пшеницы, выросшей из зерна, найденного в гробнице, где более трех тысяч лет назад была захоронена мумия.
Но все это пустяки, едва ли достойные упоминания, по сравнению со случившимся с ученым действительным и полным возрождением.
Известно, что еще в восемнадцатом веке Спалланцани[47] удавалось одиннадцать раз возвращать к жизни коловраток[48], всего лишь обрызгивая их чистой водой, а Дуайер оживлял тихоходок, не только высушенных при температуре 150 градусов, но еще и выдержанных в вакууме в течение месяца. Но это еще ничего не значит, если иметь в виду дистанцию, отделяющую примитивные существа от человека. В то же время, поднимаясь вверх по зоологической лестнице, мы сталкиваемся с данными, позволяющими сделать далеко идущие выводы.
Мухи, которые, как кажется, утонули в бочонках с мадерой, были завезены в Европу и, преодолев длительный путь, ожили вновь.
Реомюр[49] упоминал о куколках бабочек, находящихся в состоянии мнимого сна в течение многих лет, а Бальбиани[50], погрузив в жидкость майских жуков и продержав их таким образом целую неделю, высушивал их потом на солнце и реанимировал.
Вюльпен, выдающийся физиолог, отравлял ядом кураре или никотином пауков, саламандр и лягушек, которых через неделю после смерти возвращал к жизни.
Но самые потрясающие результаты были получены, когда применялись пониженные температуры.
Спалланцани, изучавший этот интереснейший вопрос с достойным восхищения терпением и изобретательностью, сумел на два года законсервировать в снегу лягушек. Они иссохли, оцепенели, стали ломкими, не подавали ни малейших признаков жизни, стали хрупкими, как бы бесчувственными. Но стоило их подвергнуть постепенной и дозированной тепловой обработке, чтобы это летаргическое состояние[51] исчезло, и к ним вернулась двигательная способность и прочие физиологические функции.
На глазах члена французской Академии наук Констана Дюмериля[52] щуки и саламандры, принадлежащие к разным эпохам, становились твердыми, как ледышки.
Огюст Дюмериль-сын[53] в 1851 году сделал доклад, затем напечатанный в «Архивах естественных наук», о том, как он путем замораживания жидкостей получил твердое органическое тело.
Лягушки, чья температура понижалась до —2 градусов при атмосферной температуре воздуха —12 градусов, на его глазах возрождались к жизни. Он наблюдал, как ткани приобретали нормальную эластичность, а остановившееся сердце после абсолютной неподвижности вновь начинало биться.
И наконец еще более характерный факт, добытый, можно сказать, эмпирическим путем[54], то есть без соблюдения предосторожностей, которые обычно сопутствуют лабораторным исследованиям, предстает перед нами в виде практики, общей для некоторых народностей Азиатской России и Северной Америки. Эти народности имеют обыкновение замораживать рыбу до состояния совершенного окаменения, перевозить на далекие расстояния, а затем оживлять ее, погружая в обычную комнатную воду.
Именно этот обычай навел знаменитого английского физиолога Хантера на мысль бесконечно продлить срок человеческой жизни, подвергая тело череде последовательных замораживаний, напоминающих более или менее длительный сон, во время которого существование как бы замирает.
К несчастью, ученый умер именно в тот момент, когда неожиданные результаты позволили бы положить начало практическому внедрению его смелой гипотезы.
45
Каталепсия — двигательное расстройство, застывание человека в одной позе на более или менее продолжительное время.
47
Спалланцани Ладзаро (1729–1799) — итальянский ученый-натуралист; профессор трех европейских университетов.
48
Коловратки — класс червей. При высыхании водоема, где они обитают, впадают в анабиоз (мнимую смерть, когда все жизненные процессы резко замедляются), что способствует выживанию.
49
Реомюр Рене Антуан (1683–1757) — французский естествоиспытатель; в частности, предложил температурную шкалу, названную его именем и используемую наряду со шкалой шведского ученого Цельсия Андерса (1701–1744). (Далее на этой и следующей страницах приводятся сведения не обо всех упомянутых там ученых, а лишь внесших наибольший вклад в разработку проблемы анабиоза.)
51
Летаргическое состояние — похожее на глубокий сон и длящееся от нескольких часов до нескольких дней и даже недель при резком угнетении всех признаков жизни.