Жизнь в лесу идет своим чередом: под снегом, на снегу, на деревьях. Только многим птицам и зверям тяжело приходится в январскую стужу. Все труднее добывать корм, укрываться от пронизывающего ветра. Немало животных гибнет, а другие жмутся к человеческому жилью, ищут здесь помощи и защиты.
Короток зимний день в лесу. Густеют и постепенно исчезают на снегу тени деревьев, солнце рано уходит на покой. Незаметно подкрадываются сумерки, а за ними и ночь — темная и еще более холодная, чем день. Далекие звезды дрожат в глубине январского ночного неба.
ФЕВРАЛЬ — МЕСЯЦ ЛЮТЫЙ
Вот пришел февраль. Кажется, в природе ничего не изменилось: те же снега, так же морозно и так же редки тихие теплые дни. Как будто жизнь остановилась, замерла. Ан, нет! Наблюдательный человек подметит разницу.
В чем же она? Ну, хотя бы в том, что февральские дни заметно длиннее январских. К концу месяца эта прибавка составит более двух часов. А взгляните на небо. Оно стало голубее, прозрачнее. И снег тоже не тот: на солнечной стороне он понемногу начинает подтаивать. Крыши, карнизы домов, а кое-где и ветки деревьев обрастают бахромой тонких сверкающих сосулек. Даже сам воздух становится иным, приобретает особенную, приятную свежесть. Тогда люди говорят: вот и весной запахло.
Фебруариус — латинское название этого месяца. У древних римлян были весенние праздники Луперкалии. Они посвящались Луперку — богу лесов и полей, покровителю пастухов и стад. На таких праздниках в жертву богу приносили коз. Пятнадцатый день месяца, когда совершались жертвоприношения, получил название «диес фебруатус» — день очищений. Отсюда и название месяца.
Очень метко древнерусское название февраля — лютый. Бывают годы, когда февраль выдается такой суровый, что по лютости не уступает своему старшему брату — январю. Трещат на морозе деревья, гуляют по полям вьюги, извиваясь, бежит по дорогам и тропам злая поземка. Но случается и так: февраль — уже начало весны. Подтаивает снег, кое-где даже поблескивают первые лужицы. И деревья, обманутые мнимым теплом, стряхивают зимнее сонное оцепенение. Как-то в нашей печати промелькнуло сообщение, будто в одной из старинных летописей отмечалось: зимой 1297—1298 годов на Руси совсем не было снега. В январе распустились листья на деревьях, а в феврале… собирали землянику. Трудно в такое поверить, однако капризы природы бывают самые неожиданные.
Февральский лес молчаливый и тихий. В его глубине вьюгам не разгуляться. Потому и снег здесь по-прежнему глубокий и рыхлый. Правда, на полянах да вырубках он плотнее и может выдержать не только зверя, но и человека без лыж. А признаки приближающейся весны заметны и здесь. Те деревья, которые стоят в одиночку, сильнее нагреваются в солнечные дни, вокруг стволов снег оседает, образуя небольшие воронкообразные углубления.
В такую пору в лесу можно найти лосиные рога. Сбрасывать рога лоси начали еще в январе, сначала старые животные, а позднее, в феврале, молодые. Находка для натуралиста интересная, но радоваться ей особенно не приходится, ведь один рог старого быка весит добрый десяток килограммов. Не очень удобно таскать по лесу такой сувенир. У лося скоро вырастут новые рога и число отростков на них увеличится. Иные считают, что по числу отростков можно определить возраст зверя. Это заблуждение, тут легко допустить ошибку. Точнее возраст определяется по стертости зубов, если, разумеется, есть такая возможность — заглянуть в пасть зверя…
Теперь в лесу все реже встречаются зимние пернатые гости: бойкие чечетки, флегматичные снегири, красавцы-свиристели. Все они начинают откочевывать в северные леса, где и проведут гнездовой период — там у них родина. А вы заметили, как стала подавать голос большая синица? Это уже не та веселая бойкая песенка, что радовала нас всю зиму: пинь-пинь, тарарах… Птичка настраивается на лирический весенний лад и посвистывает негромко, однообразно. Как будто где-то на крыше отстал железный лист и звенит-поскрипывает на ветру.
Наступают перемены и в поведении четвероногих лесных жителей. На супружеские пары разбиваются лисы и волки. Самки выбрали во время поединков самцов — самих сильных и ловких. Подыскивает подружку горностай. Беспокойство проявляет и заяц: ему тоже хочется хоть ненадолго связать себя брачными узами. Все чаще просыпается барсук. В особенно теплые дни он отваживается даже выглянуть из норы, а то и принять солнечную ванну. А вот медведь все еще спит. Но сон у него уже не такой крепкий. Косолапый за долгую зиму отощал, и горе тому, кто случайно набредет на берлогу, разбудит хозяина. Говорят, что в «квартире» Топтыгина даже в самые лютые морозы тепло, а температура его тела около сорока градусов. Но, наверное, никто из натуралистов не отважится поставить термометр спящему в берлоге медведю…