На то, чтобы заблокировать Красный Флаг, противник потратил большую часть своей яри. Несмотря на высокомерную улыбку атака Ливия едва не достигла своей цели. Но Волк потратил почти все ресурсы. А у врага они еще были – и не только у него.
И в этот момент Ливий почувствовал, как внутри его тела внутренняя энергия появляется сама по себе.
«Неужели генерация?», – удивленно подумал Волк.
Алхимия, выданная Сегуном, помогала впитывать ярь еще несколько дней. Ливий смог немного продвинуться в развитии, но Путь Дракона был схож с ночными прогулками без фонаря. Куда идти и как, Волк не знал. Когда прибудет к пункту назначения – тоже. Оставалось только шагать в надежде увидеть костер.
И Ливий добрался. По телу прокатилась волна яри, и Волк знал, куда ее нужно направить.
Враг собирался добить Ливия. Его меч вновь «кинулся» к мятежнику, но ярь Волка потекла в кулак.
Удар был быстрым. И настолько мощным, что, казалось, прошел отголосками по всему Вечно Красному Тону – будто гигантский барабанщик ударил бревном по огромному барабану так, чтобы каждый в столице даже не услышал звук, а почувствовал сам удар. Гибкий меч смяло в ком. Кулак Волка даже не настиг врага – от ударного импульса переломанное тело противника улетело за пределы площади, закончив свой полет во внутренней стене.
Самураи и бойцы Императорского Корпуса оцепенели. Ливий даже не знал, кого убил, но враг был очень сильным.
Казалось, что противники утратили любое желание сражаться. Но у них оставалось последнее средство. В пространство между Ливием и воинами Императора хлынул ядовитый туман, который моментально окутал Волка.
«Хорошо подготовились», – подумал Ливий. Красный Флаг исчез, ярь почти кончилась даже с учетом генерации. Но на яд Волку было плевать – его защищали Бусы Нефритового Спокойствия.
Враги видели, что Ливий попал под действие отравы. Видели, что мятежник не двигается. Те, кто управляли ядом, добавляли все новую и новую отраву, при этом сжимая область поражения вокруг Волка. Концентрация яда росла, он становился смертоноснее, а бойцы и не думали атаковать техниками – так они могли сделать брешь в ядовитом тумане для мятежника.
Даже без Бус Нефритового Спокойствия Ливий мог выдерживать многие яды. Но с артефактом Волку было плевать. Чистый нефрит тускнел. Каждая бусина становилась темнее, впитывая окружающий яд, и Ливий уже знал, что будет делать.
Когда Бусы Нефритового Спокойствия окрасились в черный, Волк снял их с руки и подбросил перед собой. По нефриту пробежали трещины, и тогда он сломался, освобождая целое облако яда.
– Эйфьо!
Пробужденная на миг Воля Ветра усилила магию и удар ладонью. Облако яда, собранное от совместной атаки врагов, устремилось вперед и за мгновение покрыло всю дворцовую площадь вместе с внутренней стеной Вечно Красного Тона.
Маги-травители попадали на колени. Большинство врагов рухнуло на землю, и лишь некоторые с трудом остались на ногах. Ни огромное воинство, ни сильный воин, ни яд не брали мятежника. Высокомерно смерив взглядом сохранивших силы стоять воинов Императора, Ливий поспешил покинуть площадь и проник через ворота внутрь дворца. Никто не посмел последовать за ним.
– Фух. Убедительно получилось, – устало выдохнул Ливий. Сил почти не осталось.
Когда сопротивление оказалось в новом убежище и вовсю готовилось к проникновению ко дворцу, Хироюки связался с агентом «Белого Хвоста». Женщина-лисица кивнула, стоило ей увидеть знак, врученный Эцуко, и приняла два письма.
Одно предназначалось самой Госпоже Белой Удачи. Другое – Сегуну.
Эцуко нельзя было считать надежной союзницей. Но Хироюки не мог пренебрегать ее помощью. Лишь «Белый Хвост» мог доставить письмо Сегуну.
Со своей работой Эцуко справилась. Ее работниц в Фути не привечали, поэтому Госпожа Белой Удачи явилась на встречу с Сегуном лично. Потому что могла – в искусстве скрытности Эцуко превосходила многих мастеров-синоби.
Разговор был коротким. Вернее, его не было вовсе – лисица отдала письмо, и, махнув хвостами, скрылась в ночи.
Ее видели только приближенные охранники, а то, как Эцуко проникла сквозь барьер, выяснили уже позднее. Разумеется, не обошлось без фирменного обольщения.
За три дня до начала штурма Сегун узнала, что ее войска будут ждать. Узнала она и то, что Бокэцу обнаружили, пусть сопротивление и смогло сбежать. Но Хироюки сообщил Сегуну, что существует запасной план, поэтому в нужный день войска выступили на столицу.