— Даже не обратил внимания, сколько здесь всего интересного, — сказал Волк, оглядывая груду металлолома. Разборка не требовалась, можно было сразу ковыряться в железе. Но сначала Ливий решил отобедать.
Сало-сырец на вкус было отвратительным. Ливий отрезал небольшой кусок и с трудом проглотил его. Если бы не заблокированное ощущение вкуса, Волк вряд ли смог бы глотнуть. Но оно того стоило: Ливий почувствовал прилив энергии, который помогал восстанавливаться плоти и крови.
В комнате с механизмами Волк провозился часа два. На самом деле ему совсем не хотелось здесь задерживаться. Ливий просто давал организму время на восстановление, попутно занимаясь чем-нибудь полезным. И Волку удалось многое узнать.
«Охранники довольны просты. А вот скорпионы…Скорпионы это уже серьезней. К ним подошли ответственно, настоящие произведения искусства в мире магомеханики. Тут нет никаких частей человеческого тела, но могу предполагать, что одного идущего для создания скорпиона недостаточно. Минимум трое. К тому же скорпионы используют какую-то энергию. Она похожа на ярь, но отличия есть», — размышлял Ливий, разглядывая поврежденную клешню скорпиона.
— Можно выдвигаться.
До конца Ливий не восстановился. По коридорам он шел медленно, оглядываясь по сторонам и заглядывая в каждую дверь. Оказалось, что пыточных здесь несколько. В некоторых Ливий нашел человеческие кости других жертв.
Складов металлолома тоже было несколько. А еще Ливий нашел склад с целыми деталями. Если бы у Волка было желание собрать магомеханическую куклу, он бы сделал ее прямо сейчас. Но такого желания у Ливия не было.
По пути Волк встретил двух охранников, которых быстро устранил и спрятал в комнате с хламом. Вскоре нашелся и палач. Вернее, сразу два. Один работал и сейчас вовсю курочил того, которого убил Ливий. Отсоединив ногу, палач установил ее себе — ему как раз не хватало одной.
«Дефицит, однако», — подумал Ливий, применяя Теневой мир. Скрывшись от палача, Волк подошел немного ближе, а потом рывком оказался прямо у цели. Тиранический удар пришелся на голову палача. Если бы Ливий бил в «лицо», то одной атаки могло бы не хватить, но удара в затылок механизм не ожидал.
— Я и вас разберу, — сказал Ливий. Полуразобранного палача Волк пнул ногой. Как-никак, Ливий здорово от него настрадался и едва не отдал концы.
В процессе разборки Волк многое узнал о палачах.
Во-первых, в них тоже были человеческие органы. Вот только не треть мозга, как у охранников, а целый. Выглядел мозг почти нормально. Время на него повлияло, конечно, но не так критично, как на органы охранников.
— Жаль, что второму голову разнес, — с сожалением сказал Ливий. Он смог изучить только одну голову: ту, что отрезал, когда гнался за сердцем.
А дальше Ливий продолжил планомерно изучать лабораторию, в которую попал. Поэтому Волк решил пока пожить здесь. Благо, посмотреть было на что.
— Интересный металл, — сказал Ливий, рассматривая кандалы.
Они отлично сдерживали ярь. И не только ярь, а и, например, Волю. Как оказалось, на полную мощность они могли работать только тогда, когда соединены со стеной пыточной. Да и сдерживали Ливия не только оковы, но и впрыснутый скорпионом токсин. «Может, и еще чем-то накачали», — подумал Волк.
Восстановить оковы оказалось непросто. Металл Ливий не узнал. Приходилось медленно обрабатывать кандалы Меркурием. Попутно Волк создавал застежки, чтобы можно было легко снять оковы с себя.
— Хорошая замена Мамонтовым утяжелителям. На будущее.
Через несколько часов Ливий наткнулся на архив. Охранял его скорпион, да только не большой, как те, что напали на Волка, а поменьше, в полметра длиной. К врагу Ливий отнесся максимально серьезно. Поэтому, подобравшись почти незаметно, Волк обрушил на скорпиона два клинка. Тяжелый меч, прием Южной звезды, усилил атаки. Да и яри Ливий не пожалел — скорпиону хватило двух мощных ударов.
— Хорошо, что не на бумаге хранили.
Видимо, бумаги во Фра Ост не хватало. Знания местной лаборатории были высечены на тонких металлических пластинах. Обычному человеку было бы сложно переворачивать страницы тяжеленного гроссбуха, но не идущему. И не механизму.
Боялся Ливий только одного — незнакомого языка. К счастью, написанное Волк понимал, пусть кое-что и удивило его.