– Да ты с ума сошел! – На этот раз сдержаться не удалось, и ближайшие соседи, включая дядюшку, повернулись к парочке.
– Твоя красота сведет с ума любого, – с той же нежной улыбкой отозвался Стефан и взял ее за руку. С виду нежно, а на самом деле сильно стиснул тонкие пальцы и прошипел: – Тише, милая, тише! Оглянись. Лечовски не сводит с нас глаз, Оливия третью салфетку изодрала. Тебя наконец заметили. Не этого ли ты добивалась?
Шарлотта послушно покосилась на гостей из-под ресниц и, к собственному удивлению, обнаружила множество подтверждений словам Стефана. Мужчины смотрели с интересом, женщины с плохо скрытой завистью. Правда, без неодобрительного взгляда дядюшки и злобного шипения тетушки она бы обошлась, но это такие мелочи по сравнению с улыбкой герцога Лечовски. Улыбкой, наконец-то предназначенной ей и только ей. За это Шарлотта мгновенно простила Стефану все и даже больше.
– Это и есть первый урок? – прошептала она, в свою очередь склонившись к соседу.
– Именно. – Стефан с демонстративной неохотой выпустил ее пальцы и грустно вздохнул. – Истинной красоте свойственна жестокость.
– Что? – опешила девушка.
– Улыбайся! На нас смотрят!
Недовольное шипение она скорее почувствовала кожей, чем услышала, и, спохватившись, улыбнулась.
– Вот так, правильно. Запомни, Шарлотта, человек такая зверушка, которой чужое нравится куда больше, чем свое собственное. Не надо быть недоступной или незаметной. Надо быть чужой, и на тебя тут же обратят внимание. Будь прекрасной, недостижимой и чужой, и успех обеспечен. Кстати, о прекрасном. Что у тебя на голове? Что за старческие букли? Они тебе совершенно не идут.
– То есть как? – Такой резкий переход совершенно выбил Шарлотту из колеи.
– А вот так. Пудрой, как и нафталином, должны пахнуть старушки, а не прекрасные молодые девушки.
– Я не пахну нафталином!
– А пудра пахнет, – отрезал Стефан.
– Но эту прическу посоветовала Оливия… – растерялась Шарлотта.
– Ах, Оливия! – презрительно усмехнулся мужчина. – И тебе не пришло в голову ничего лучшего, чем последовать этому «совету»?
– Уж она-то умеет привлекать мужчин, – огрызнулась девушка, уже подозревая подвох.
– Умеет. А еще она умеет избавляться от конкуренток.
– Но я думала…
– Да-да? – с преувеличенным вниманием поторопил Стефан.
Шарлотта смутилась, но все-таки довела свою мысль до конца:
– Я подумала: строгая прическа покажет, что я не такая, как все эти вертихвостки и…
– О, избавьте меня от «гениальных» выводов, – таким тоном, словно общался с маленьким ребенком, перебил Стефан. – Этой прической, этой отвратительной пудрой ты только скрываешь естественную красоту волос. Прячешь то, на что другие женщины тратят кучу денег и времени. Чтобы я больше не видел этот старушечий кокон. Если есть еще в запасе советы Оливии, то я заранее не хочу видеть их воплощенными в реальность. Будь собой! А Оливия… Пусть лучше ревнует, чем советует. Это принесет куда больше пользы.
– Позвольте предложить вам шербет!
Шарлотта подняла голову и увидела склонившегося рядом слугу. Тот держал в руках небольшой серебряный поднос с хрустальной креманкой, утыканной шоколадными цветами.
– Герцог Лечовски просил передать, что этот десерт получился просто восхитительным.
Девушка перевела взгляд на герцога, и тот еще раз отсалютовал ей бокалом.
– Спасибо, – внезапно севшим голосом произнесла она. – Передайте его светлости мою благодарность. Я обязательно попробую.
Громкий хруст, донесшийся из-за широкой спины дядюшки, заставил Шарлотту вздрогнуть. Оглянувшись, она успела увидеть отброшенный Оливией обломок веера и услышать самодовольный смешок Стефана. Губы сами собой сложились в улыбку: «Пусть лучше ревнует!»
Глава 7
Проснулась Шарлотта поздно. Несколько раз она сквозь дрему слышала скрип двери и тихие шаги служанки, догадываясь, что уже давно пора вставать. Но розовая нега, порожденная волшебными снами, была так притягательна, что просыпаться не хотелось. Право слово, ну как можно добровольно уйти, когда первый красавец королевства на коленях шепчет признания у твоих ног, а у спинки кресла стоит Эдгертон и нежно целует твои пальцы. Чудесно, восхитительно… Шарлотта даже затруднялась решить, что именно ей нравилось больше – признания герцога или интимный жест Стефана.
Поймав себя на такой крамольной мысли, девушка окончательно проснулась. «Герцог! Конечно же герцог! – уверила она саму себя, слегка тряхнув головой, словно пытаясь вытряхнуть из нее неуместные сомнения. – Джиллиан Лечовски – идеальный мужчина. Не только красавец, но и благородный, воспитанный, тактичный, милый. Не то что Стефан – ловелас, не пропускающий ни одной юбки. Да если бы я не пообещала ему магический дар, он и не взглянул бы в мою сторону! Это просто счастье, что я влюблена не в него!»