– Прости, но я не понимаю. Шарлотта, что случилось?
– Мы с его светлостью поговорили и пришли к выводу, что у нас кардинально разные взгляды на семейную жизнь, – обтекаемо пояснила девушка, смахивая с подола травинки.
– Если этот негодяй, – Стефан даже не заметил, как руки сжались в кулаки, а лоб прорезала жесткая складка, – предложил вам что-то недостойное, я…
– Не надо! – испугалась Шарлотта, накрывая его крепко стиснутые пальцы ладонью.
– Что все-таки произошло? – с усилием контролируя голос, спросил он.
– Ничего… Герцог сделал предложение, которое меня не устроило. И я отказалась. Только и всего.
Стефан приподнял брови, демонстрируя отношение к такой неумелой лжи.
– Ну хорошо, – сдалась Шарлотта. Этот сумасшедший день вытянул из нее все силы, и выдержать еще один бой она была просто неспособна. – Только, пожалуйста, пообещай, что обойдется без этого.
– Без чего? – с заметным трудом разомкнув плотно сжатые губы, уточнил он.
– Без этого… – Она осторожно погладила напряженные пальцы мужчины, заставив разжать кулак. – Не надо. Эта история закончилась. Правда.
– Для меня она еще не закончилась, – упрямо возразил Стефан. Что бы ни случилось этой ночью с Шарлоттой, виноват был в первую очередь он. Ведь это он устроил проклятое свидание! – Или ты расскажешь все сама, или я задам этот вопрос Лечовски. И можешь мне поверить: на этот раз выбирать выражения я не намерен!
– О нет! Я не хочу, чтобы ты ввязался в еще один поединок, это было бы слишком! – воскликнула Шарлотта.
– А я не хочу, чтобы какой-то мерзавец заставлял тебя плакать! – рявкнул в ответ Эдгертон. – Говори! Что он тебе сделал?!
– Да ничего он мне не сделал! Забудь о нем! Мне все равно! Слышишь? Мне ровным счетом безразлично!
– Шарлотта, это моя ответственность. Я устроил это свидание. – Стефан поймал ее руки и, крепко стиснув запястья, притянул к себе. – Я должен знать. И я узнаю. Или от тебя, или…
– Не надо… – Оказавшись так близко, девушка растеряла решимость. От него пахло мятой и сандалом. Сладко и волнующе. – Просто он тоже меня не любит.
– Почему ты так решила? У меня сложилось другое впечатление, – мягко отозвался Стефан.
– Потому что он так сказал. Я ему не нужна, – покачала головой Шарлотта. – Но мне все равно, честное слово!
– Тогда зачем свидание? – окончательно запутался Стефан.
– Свидание… – Грустная улыбка снова тронула розовые губы. – Ему просто нужна была Оливия.
– Оливия? – От неожиданности мужчина выпустил ее руки и отступил на шаг, всматриваясь в лицо. – При чем тут эта…
В последний момент он прикусил язык, проглатывая готовое сорваться с губ бранное слово.
– Эта или не эта, но всем почему-то нужна только она, – проговорила девушка. Она хотела сказать это с насмешкой, а получилось горько. – Герцогу, тебе…
– Мне?!
– Вот только не надо удивляться. Я видела вас вместе только что, забыл? Да и обстоятельства нашего знакомства…
– Да что ты видела?! – возмутился Стефан, которого при воспоминании о прикосновениях госпожи Матсус снова передернуло. – Мне надо было, чтобы она показала свое истинное лицо полковнику. Поэтому старательно терпел эту женщину рядом! Я хотел избавить тебя от ее происков и ненависти раз и навсегда!
Шарлотта сглотнула. Нет, она понимала, что томное свидание было постановкой от начала до конца. Особенно после того, как дядя извлек из листвы звукозаписывающий кристалл. Но в то, что Стефан при этом испытывал отвращение, девушка до последнего отказывалась верить.
– Шарлотта! – Стефан вновь коснулся губами ее рук. – Объясни, что хотел от тебя герцог? Не тронул? Не обидел?
– Герцог? – сморгнула девушка. Она не желала опять думать о герцоге, особенно сейчас, когда горячие поцелуи оставляют обжигающие следы на ее запястьях.
– Да! – взорвался Стефан. – Этот проклятый герцог! Болван Джиллиан Лечовски!
– Стефан, – неодобрительно поморщилась Шарлотта. – Я расскажу. Только, пожалуйста, без поспешных решений. Герцог Лечовски влюблен в Оливию. И, женившись на мне, надеялся получить к ней доступ, только и всего. – Она пожала плечами. – Сначала попытался говорить о чувствах, а потом прямо предложил сделку, место ширмы, которая прикрывает его грязные вожделения от газетчиков, в обмен на титул и положение в свете.