Не успели первые катера дойти до середины реки, как на них обрушился шквал огня. Десантникам пришлось открыть ответную стрельбу — и место переправы обнаружено.
Сколько требовалось выдержки, отваги, мужества, чтобы в такой тяжелой обстановке суметь увести катера из-под обстрела и высадить бойцов-десантников на вражеский берег.
Первым переправился через реку полуглиссер лейтенанта Калинина. За ним устремились остальные.
Пашков видел, как на катер его друга Михаила Сотникова обрушился шквал пулеметного и минометного огня. Осколком был убит командир. Управление судном принял моторист Николай Баранов. Он прорвался к берегу и высадил десант. Сделал еще несколько рейсов. На последнем получил смертельную рану и уме]) со словами: «Я выполнил клятву».
Близился рассвет. Не одна сотня бойцов была переброшена на западный берег Шпpee, а моряки принимали на свои не защищенные броней катера все новые и новые группы десантников, помогали переправлять танки, орудия, повозки.
Стрелой носился через Шпрее катер Пашкова. Обстановка была тяжелая, но комсорг отряда ни на минуту по терял бодрости, и его настроение передавалось другим. Матросы работали быстро и четко.
В одном из рейсов катер Пашкова попал под ураганный пулеметный огонь.
— Полный вперед! — скомандовал Александр. — Еще немного, братцы! Совсем немного. Проскочим…
Вот уже полуглиссер вышел из-под обстрела. Но когда он достиг середины реки, притаившийся где-то на берегу немецкий пулеметчик открыл по нему огонь. Александр уверенно продолжал вести катер. Вражеская пуля пробила ему левую руку. Тогда Паш ков посадил за руль моториста, а сам, превозмогая боль, прильнул к пулемету, открыл огонь по фашистскому пулеметчику и заставил его замолчать.
Когда лишь небольшая полоска воды отделяла катер от берега, справа раздался свист фауст-патрона.
— Вперед, вперед! — крикнул Александр мотористу.
Мимо уха Пашкова пролетела пуля и попала прямо в грудь моториста. Тот упал.
Александр выхватил руль из рук раненого, но тут осколок вонзился в его вторую руку. Пашков грудью навалился на руль и с криком: «Врешь, гадина, матроса так просто не возьмешь!» — довел катер до берега и быстро соскочил на песчаную отмель.
Снова засвистели фауст-патроны.
Александр покачнулся. Подоспевшие товарищи подхватили его на руки. Никто не верил, что их командир и комсомольский вожак на этот раз ранен смертельно.
— Прощайте, товарищи… Жаль… — прошептал он.
Матросы бережно положили тело своего командира на песок.
С быстротой молнии разнеслась по кораблям весть о смерти Пашкова — храброго моряка, замечательного комсомольского организатора, волевого командира.
«Бывает горе, которое трудно перенести даже сердцу воина, закаленного в боях. Бывают слезы, которые истощают душу и способны затопить миллионы сладких надежд. Такие слезы струились по щекам краснофлотцев и старшин части лейтенанта Калинина, когда в бою при штурме Берлина на руках у них умирал Саша Пашков — любимый комсорг отряда катеров, верный и бесстрашный сын нашей Отчизны», — писала в то дни фронтовая газета «Вымпел».
За три дня моряки отряда переправили на западный берег Шпрее свыше 16 тысяч солдат и офицеров, 100 орудий и И минометов, 27 танков, 700 повозок с боеприпасами и грузами, навели понтонную переправу и все время обеспечивали связь между частями, расположенными по обеим сторонам реки.
В этих боях всему соединению было присвоено наименование Берлинских, многих комсомольцев отряда командование представило к высокому званию Героя Советского Союза.
Посмертно Героем стал Александр Пашков. Его уже не было в живых, когда дома получили письмо:
«Дошел туда, откуда пришли эти негодяи и нарушили всю нашу жизнь… Обо мне не беспокойтесь, скоро встретимся…»
Они больше не встретились, потому, что в лихую годину комсомолец Пашков ушел штурмовать последний фашистский бастион. Но мать его и сестра и все товарищи, которые любили его и провожали в армию, ходят по Аллее имени Пашкова, по улице и набережной его имени; в школе, где учился Саша, есть отряд его имени.
Что такое подвиг! Кажется, это знает всякий. И все-таки знают далеко не все. Подвиг нельзя совершить по заказу. Но его не совершить и случайно. Наверное, его может совершить тот, кто знает, во имя чего он живет.
Тогда ему ничего не страшно. Тогда ему ничего не трудно. Тогда он смелый и сильный. Тогда он может месяцы, годы, десятилетия отдать делу, которому служит.
Нередко еще думают, что подвиг — это лишь мужественный поступок. Да, конечно, лечь на амбразуру дота — это подвиг. И вынести ребенка из горящего дома — это тоже подвиг. Но и жизнь, беззаветно отданная делу, которому служишь, отказ от благополучия, уюта, покоя во имя заветной цели — это тоже подвиг. Подвиг, но не жертва! Это — осуществление мечты, это труд во имя того…
1955
Юрий Хабардин —
открыватель якутских алмазов,
лауреат Ленинской премии.
ИМЯ НА КАРТЕ
Б. Осипов
Какой мальчишка не был в юности романтиком? Кто из них, пятнадцатилетних мечтателей, не морщил от удовольствия облупившийся, загорелый пос, путешествуя по страницам книг Жюля Верна, у кого сладко не замирало сердце в темном зале кинотеатра, когда на экране сильные, бородатые люди л бархатных камзолах плыли по неизведанным морям, штурмовали неприступные горы, вступали на необитаемые острова?
В семнадцать лет Юра Хабардин твердо решил стать капитаном дальнего плавания. Хотелось побродяжничать по морям и океанам, посмотреть на мир. Ведь так много нового, интересного таит в себе то, что на картах обоих полушарии окрашено в синий цвет и занимает две трети всей территории земного шара! И как знать, может, где-нибудь на просторах Тихого или Атлантического океана поднимется со дна какая-нибудь новая Атлантида или «Земля Санникова» и он первый со своего капитанского мостика увидит ее ранним утром в морской бинокль. И если всю ее не назовут «Хабардинней», то уж какой-нибудь маленький мысок или заливчик, куда он первым подведет свой корабль, заполучить удастся обязательно. И тогда мальчишки всего мира будут завидовать ему, читая на географических картах новое название: «Залив Юрия Хабардина из сибирского города Киренска».
Итак, решено: он будет капитаном дальнего плавания. В чемодан уложены книги, небольшой, но компактный багаж будущего «морского волка», куплей билет до Владивостока, где предстоит провести пять лет в стенах мореходного училища.
…Через месяц Юра вернулся в Киренск. Оставил в прихожей чемодан, бросил на стул плащ, кепку, молча прошел в комнату и лег на кровать, лицом к стенке. На вопроси родных не отвечал.
Юра не вставал два дня. Он не спал, не ел, не пил — лежал и молчал. На третий день поднялся. Глядя в сторону, глухим, незнакомым голосом рассказал домашним, что провалился на экзамене по математике.
…В тот год осень в Киренске стояла мягкая, сухая, теплая. Солнце целыми днями оставалось на небе, золотя покрытые тайгой сопки вокруг города. Юра бродил по улицам, подолгу сидел в городском саду, заходил к старым друзьям по школе. В Киренске уже почти никого не осталось. Все разъехались в разные концы страны — в институты, университеты, училища.