- Да! Полностью!
Я пожал плечами.
- Некогда было. Слишком много дел, и пока некоторые тратят время на сон, могу его использовать более эффективно. Но ты права, поспать надо. Вот только разберусь еще с одним делом...
- Никакого "еще одного дела"! Если потребуется, я сама тебя уложу спать, и буду приглядывать всю ночь, чтобы ты не порывался чем-нибудь заняться! Где ты ночуешь?
- Обычно – дома, но сейчас не тот случай.
- Почему?
- Из-за тебя.
- То есть? Не хочешь показывать, где ты живешь?
- Это тоже, но, по большей части, дело в другом. Просто мой отец дома, а мне бы не хотелось рассказывать ему, почему его вечно где-то пропадающий, непутевый, сын появился с такой роскошной женщиной, и оставил ее ночевать, не спрашивая у него. И если уж на то пошло, почему он не ночует с ней в одной постели. Да и вообще, потом вопросами замучает. Так что, нет, домой ко мне – это не вариант.
Она открыла рот, чтобы что-то сказать, потом выдохнула, и заинтересованно произнесла:
- То есть, ты вот так просто соглашаешься на то, чтобы я тебя спать укладывала?
- В тебе сейчас заговорил материнский инстинкт, а с ним связываться, и уж тем более противоречить ему – чревато неприятностями. Кроме того, ты права, выспаться мне надо, а тебе будет спокойнее, если ты будешь уверена в том, что я сплю. Кстати, можешь сказать мне, почему именно?
- Да. Потому, что от твоих мозгов зависит то, насколько легко мы выберемся из этой ситуации, а для этого им надо ясно соображать, да и вообще тебе надо быть в форме.
Я рассмеялся.
- Уговорила. Чтобы всем не было обидно, можем поехать к тебе. Или в гостиницу. Или к знакомым, твоим или моим – не важно.
Она обдумала все предложенные варианты.
- В гостиницу.
- Кровати будут рядом, так что тоже сможешь поспать – предупредил я, и, набрав по памяти номер ближайшей гостиницы, забронировал на нее номер.
- А почему на меня?
- У меня рабочая привычка. Я не ношу с собой ничего, что могло бы выдать то, кто я. В том числе – паспорт, а его придется показывать.
Когда, наконец, мы зарегистрировались в гостинице, и поднялись в номер, я без лишних слов стянул с себя всю одежду и отправился в душ. По возвращении, я рухнул на постель, а она неторопливо укрыла меня одеялом. После этого – была лишь чернота сна.
Передышка
Когда мой организм счел, что он отдохнул достаточно, я открыл глаза и увидел Ольгу, державшую меня за руку. Судя по всему, она не спала всю ночь.
- Не самое плохое начало дня - прокомментировал ситуацию я.
- Говори за себя, - ответила она - ты крайне беспокойный тип, и мне пришлось выключить твой мобильник, потому, что он орал неумолкая. Кстати, а почему ты в его памяти ни одного номера не хранишь?
- Потому, что они все в моей памяти. Нет нужды. Кроме того, имея дело с моими клиентами, поневоле перестраховываешься.
Она улыбнулась.
- Как всегда, на все есть причина. Тебе жить не скучно?
- Мне не дают скучать. Пока в мире водится хотя бы пара человек, в нем всегда найдется дело для такого как я.
Она вновь улыбнулась.
- А тебе никогда не хотелось просто почудить? Просто так, без причины?
Я сел на кровати, размял шею, и ответил:
- Ты считаешь, что я всегда был таким, как сейчас?
- Глядя на тебя, и сказать то трудно, что ты мог бы быть каким-то другим.
- Спасибо. Ты только что дала оценку моему профессионализму.
Она поднялась на ноги.
- Дело не только в профессионализме. Помнишь, мы с тобой говорили о том, что ты как статуя?
- Разумеется.
- Так вот ты всегда такой, кроме как во сне. Во сне ты мечешься и кричишь. Кстати, кто такой Олег?
Я онемел. Видимо подсознание, выпущенное на свободу, решало все по своему.
- Это один мой друг - тихо ответил я.
- Странно слышать от тебя такое слово. Особенно после того, что во сне ты кричал ему, что убьешь, за то, что он ничего не сделал. Чего он не сделал?
Я помолчал, после чего тихо ответил:
- Давай я не буду рассказывать тебе эту часть моей жизни? Просто иначе мне придется рассказать все, а ты мне еще нужна рядом. Скажу просто, отчасти из-за него я сейчас такой, какой есть. Но, тем не менее, это мой друг. Один из немногих настоящих друзей, которые у меня есть. Друзей, которые примут меня совершенно спокойно любым, и, что важнее, примут меня таким, какой я есть.
Она прищурилась, и тихо пробормотала:
- Тебя самого еще не тошнит от секретов?
Я встал и принялся одеваться.
- Тошнит. Но у меня нет выбора. Если я выложу все, что знаю, то, во-первых, мне не поверят без доказательств, а во-вторых, когда я дам доказательства, слишком многие решат, что я куда полезнее мертвый, чем живой, и меня просто объявят мишенью, за которой будут охотиться все кому не лень. А не лень будет многим, в особенности с учетом того, что в последний раз за меня обещали уже сто тысяч.
Ее глаза в изумлении распахнулись.
- И как ты выкрутился?
- Позволил себя найти, а дальше побеседовал с ними. Сделал из них показательный пример для будущих любителей пострелять.
- То есть?
- Один из них сейчас в психушке. Другой, оказался менее восприимчивым, и пришлось применять силу. В текущий момент, он без рук и ног, а также без языка, просит милостыню в одном из переходов. Я его периодически навещаю, и оставляю баксов сто, чтобы протянул подольше. Впрочем, ему и бывшие коллеги подают, так что с голоду не сдохнет.
Она долго и пристально изучала меня, пытаясь понять, не розыгрыш ли это.
Я не врал.
- Ты... Как ты мог? Он же живой человек...
- Этот живой человек - отпетый убийца, на котором висело с полсотни трупов. То, что я оставил ему жизнь - было необходимостью.
- Убить было бы милосердней.
- Согласен. Но я не милосерден, а расчетлив. Живым, и в таком состоянии, он мне намного полезней. А ты сейчас думаешь о том, какое же я чудовище.
- Да.
- Успокойся. Я такой только по необходимости. Мне это не доставляет удовольствия.
- А что же тебе его доставляет?
- Ничто. Иногда бывает удовлетворение от хорошо выполненной работы, но не более того.
- А секс?
- Решает чисто физиологические потребности. Телу иногда нужна разрядка, да и в остальном секс полезен для организма. Знаешь, если заниматься сексом нерегулярно, то рано или поздно эта функция организма слабеет, а потом рушится. После этого, обычно, следом начинают рушиться и остальные, и ты превращаешься в дряхлую развалину, а мне бы не хотелось, чтобы со мной такое произошло.