На секунду прикрыв глаза, Аннабель напомнила себе, что все это не по-настоящему. Они всего лишь играют роли, спасают ее репутацию. Танец с мистером Греем делает ее желанной в глазах других мужчин. А если она чувствует себя желанной для него, значит ей нужно хорошенько прочистить головку. Он достойный человек и одновременно очень щедрый. Но он также и талантливый актер на подмостках большого света. Он точно знает, как на нее смотреть и каким образом ей улыбаться, чтобы все поверили в его влюбленность.
— Почему вы попросили меня танцевать с вашей кузиной? — спросил он. Голос его звучал как-то странно. Сдавленно, что ли.
— Не знаю, — ответила она. Она и правда не знала. А возможно, просто не хотела себе признаваться, что испугалась. — Она еще не танцевала.
Он кивнул.
— И нашей затее пошло бы только на пользу, если бы вы потанцевали с Луизой, — добавила Аннабель, пытаясь не сбиться с такта. — Ведь вы не стали бы беспокоиться об этом, если на уме у вас было бы только…
— Только что? — спросил он.
Она облизнула внезапно пересохшие губы.
— Соблазнение.
— Аннабель, — произнес он, несказанно удивив ее этим обращением. — Ни один мужчина не может, глядя на вас, не думать об этом.
Она посмотрела ему в глаза, удивленно осознавая, что это высказывание причинило ей огромную боль. Лорд Ньюбури хотел жениться на ней из-за ее фигуры, пышных грудей и широких, «плодовитых» бедер. И одному Господу известно, что она так до сих пор и не привыкла к тем сладострастным взглядам, которыми ее награждали даже самые воспитанные джентльмены. Но мистер Грей…
Почему-то ей казалось, что с ним все будет иначе.
— Важно не это, — тихо добавил он, — а то, думают ли они при этом о чем-нибудь еще.
— А вы думаете? — прошептала она.
Он ответил не сразу.
— Возможно, — задумчиво произнес он наконец.
У Аннабель перехватило дыхание, она напряженно вглядывалась в его лицо, пытаясь понять, что же он имеет в виду. Ей и в голову не приходило, что мистер Грей и сам, скорее всего, пока ничего не понимает, что возникшее между ними странное притяжение повергает его в то же недоумение, что и ее.
А может, он и вовсе ничего не имел в виду. Мистер Грей — из тех редких джентльменов, которые умеют дружить с женщинами. Может, он хотел сказать, что ему нравится ее общество, что с ней можно пошутить и посмеяться и, возможно, это стоит того, чтобы получить по физиономии.
И только.
А потом танец взял и закончился. Мистер Грей поклонился, Аннабель присела в реверансе, и они пошли к стене бального зала, прямо к столикам с лимонадом, чему Аннабель была несказанно рада. Она хотела пить, но еще больше ей было необходимо взять что-нибудь в руки, отвлечься, унять беспокойство. Потому что кожа у нее до сих пор горела, а внутри все подпрыгивало. Если ей будет не за что держаться, она ни за что не сможет устоять на месте.
Мистер Грей протянул ей стакан, Аннабель едва успела сделать первый глоток, как услышала, что кто-то зовет ее спутника по имени. Она повернулась и увидела, как некая матрона лет сорока движется к ним, непрестанно размахивая руками и на ходу взывая:
— О, мистер Грей! Мистер Грей!
— Миссис Каррузерс, — поклонился он. — Какая приятная встреча.
— До меня только что дошли ошеломляющие новости, — заявила миссис Каррузерс.
Аннабель ожидала услышать какой-нибудь ужасный слух, в котором наверняка будет замешано ее имя, однако миссис Каррузерс продолжала, никого вокруг не видя, кроме мистера Грея:
— Леди Косгроу сообщила мне, что вы являетесь владельцем полного собрания произведений мисс Горли с автографами!
И все? Аннабель даже почувствовала некоторое разочарование.
— Так и есть, — подтвердил мистер Грей.
— Вы непременно должны рассказать, где вы их достали. Я горячая поклонница мисс Горли, без ее автографа моя коллекция не полна!
— Ну… я наткнулся на нее в книжной лавке в… э-э-э… Оксфорде, кажется.
— Оксфорд, — голос миссис Каррузерс звучал разочарованно.
— Не думаю, что стоит туда ехать, — добавил Себ. — Там было только одно собрание с автографами, и продавец заверил меня, что никогда ранее не встречал других.
Миссис Каррузерс задумчиво водила указательным пальцем по губам.
— Все это так загадочно, — заметила она. — А вдруг она живет в Оксфорде? Наверное, это жена какого-нибудь университетского профессора.
— А там есть профессор по фамилии Горли? — спросила Аннабель.
Миссис Каррузерс обернулась на голос и моргнула, словно только что поняла, что рядом с мистером Греем кто-то стоит.
— Прошу прощения, — пробормотал он и представил дам друг другу.
— А все-таки? — снова спросила Аннабель. — Мне кажется, это самый верный способ понять, является ли она профессорской женой.
— Горли, скорее всего, ненастоящая фамилия, — напыщенно объяснила миссис Каррузерс. — Не могу себе представить, чтобы леди позволила своей настоящей фамилии красоваться на книгах.
— Но если имя ненастоящее, — не унималась Аннабель, — разве автограф имеет хоть какую-то ценность?
Это заявление было встречено гробовым молчанием.
— А кроме того, — продолжила Аннабель, — откуда мы знаем, что это действительно ее подпись? На титульном листе мог расписаться кто угодно, даже я.
Миссис Каррузерс не мигая уставилась на собеседницу. Аннабель не могла понять, какие именно эмоции вызвали у леди ее вопросы: ужас, или всего лишь раздражение. Помолчав несколько мгновений, дама решительно повернулась к мистеру Грею:
— Если вам еще раз посчастливится набрести на книги с автографом мисс Горли, прошу вас, приобретите их для меня, я верну вам деньги.
— С превеликим удовольствием, — ответил он.
Миссис Каррузерс кивнула и отошла. Аннабель некоторое время наблюдала за ее удаляющейся фигурой, а потом произнесла:
— Не думаю, что я произвела на нее благоприятное впечатление.
— Да уж, — согласился он.
Аннабель пожала плечами.
— А мне казалось, что вопрос относительно истинной цены автографа вполне уместен.
Мистер Грей улыбнулся.
— Я начинаю понимать вашу одержимость людьми, которые говорят то, что думают.
— Это вовсе не одержимость, — возразила она.
Мистер Грей иронично изогнул бровь. Повязка почти скрыла это движение, отчего оно стало еще более дразнящим.
— Не одержимость, — повторила Аннабель. — Всего лишь здравый смысл. Вы только подумайте, как часто можно было бы избежать недопонимания, если бы люди говорили друг с другом напрямую, вместо того, чтобы рассказывать что-то человеку, который, возможно, передаст это другому, который возможно расскажет еще одному, который, возможно, сообщит еще кому-нибудь, который, возможно…
— Вы путаете витиеватость в общении и банальные сплетни, — перебил он. — Это совершенно разные понятия.
— И в том и в другом слишком много коварства.
Он снисходительно оглядел собеседницу.
— Вы слишком суровы к роду человеческому, мисс Уинслоу.
Она поморщилась.
— Не думаю, что прошу слишком многого.
Он медленно кивнул.
— И все же, лично меня вполне устроило бы, если бы дядя в среду вечером не стал говорить того, что действительно думает.
Аннабель сглотнула. Она вдруг почувствовала легкую тошноту. И безусловно, вину.
— То есть, я, конечно, ценю его честность. В философском смысле. — Он улыбнулся, ровно одной половиной рта. — Но на деле, однако, мне кажется, что без повязки я гораздо симпатичнее.
— Мне ужасно жаль, — сказала Аннабель. Не совсем к месту, но ничего лучшего ей на ум не пришло. И, по крайней мере, она сказала правду.
Мистер Грей только отмахнулся.
— Любой новый опыт обогащает душу. Теперь я точно знаю, что чувствует человек, когда его бьют по лицу.
— И это обогатило вашу душу? — засомневалась она.
Он пожал плечами.