Ей захотелось протестовать, объяснить ему, насколько Себастьян прекрасен во всех отношениях. У него такое изумительное воображение, и такой острый ум! Никто не может с ним сравниться. В целом мире! А еще у него восхитительное чувство юмора. Господи, да никто на свете не может заставить ее так смеяться.
А еще он наблюдательный. И внимательный. Он все видит и всех замечает. Он понимает людей, не только их надежды и мечты, но и то, как именно они надеются и мечтают.
Если все это не бесподобно, то она и не знает, что же еще-то надо!
— Почему вы его так ненавидите? — прошептала Аннабель.
— А пошел он, — отмахнулся Ньюбури.
«Это не ответ», — захотелось сказать Аннабель.
— Это неважно, — продолжал граф. — Этот щенок тешит себя мыслью, что я искал жену, только чтобы урезать его амбиции. Но что плохого в том, что мужчина хочет, чтобы его титул и дом отошли к его собственному сыну?
— Ничего, — мягко проговорила Аннабель. Может, если она будет вести себя дружелюбно, он не станет причинять ей вреда? И к тому же в подобном желании действительно не было ничего плохого. «Плохое» заключалось в способе, который граф выбрал для достижения своей цели. — Как он умер?
Лорд Ньюбури замер.
— Ваш сын, — пояснила она.
— Лихорадка, — коротко ответил граф. — Он порезал ногу.
Аннабель кивнула. Она знала многих, кто подхватил лихорадку таким же образом. Любой глубокий порез всегда вызывал у окружающих беспокойство. Нагноение есть? Кожа вокруг покраснела? Она горячая? Любая плохо заживающая рана могла привести к лихорадке, лихорадка же часто приводила к смерти. Аннабель всегда удивлялась, почему это некоторые раны заживают быстро и легко, а другие нет. Казалось, у этого нет никакого разумного объяснения, только несправедливая, капризная рука судьбы.
— Мне очень жаль, — сказала Аннабель.
На мгновение ей показалось, что Ньюбури ей поверил. Его руки на ее плечах слегка расслабились. А глаза… возможно, виной тому была тьма, но Аннабель заметила, как помягчел их взгляд. Но потом граф фыркнул и заявил:
— Не ври.
Ирония заключалась в том, что ей действительно было жаль. В ней даже проснулась некоторая симпатия к Ньюбури, но она немедленно испарилась, когда его руки сомкнулись у Аннабель на горле.
— Вот что он со мной сделал, — прошипел граф сквозь зубы. — У всех на глазах.
О Господи, он что, собирается ее задушить? Аннабель задышала часто-часто, каждая частичка ее тела рвалась к бегству. Но лорд Ньюбури был в два раза тяжелее ее, никакой рожденной ужасом силы не хватило бы, чтобы сбросить его.
— Я выйду за вас замуж, — выдавила она, когда его пальцы сомкнулись на ее трахее.
— Что?!
Аннабель в ответ только хрипела и задыхалась, и граф ослабил хватку.
— Я выйду за вас замуж, — заплакала она. — Я брошу его. И выйду за вас. Только не убивайте меня.
Лорд Ньюбури громко рассмеялся, и Аннабель бросила испуганный взгляд на дверь. Он перебудит весь дом, а ведь сам предостерегал ее от этого!
— Ты что, решила, что я тебя задушу? — спросил он и даже убрал руку с ее горла, чтобы утереть слезу. — Ох, ну и насмешила.
Сумасшедший. Только об этом Аннабель и могла сейчас думать, хоть и знала, что Ньюбури не безумен.
— Убивать тебя я не стану, — все еще посмеиваясь, заявил он. — Иначе немедленно превращусь в подозреваемого. Сомневаюсь, что меня накажут, но все это будет чертовски неудобно.
«Неудобно. Убийство. Наверное, он все же сумасшедший».
— Не говоря уже о том, что это может отпугнуть других юных леди. Ты ведь не единственная, на кого я заглядывался. Вот у Стинсонов младшенькая… грудь у нее, конечно, слегка подкачала, но бедра вполне годятся для деторождения. И она, кстати, не открывает рта, если только к ней не обращаешься прямо.
«Да потому что ей всего пятнадцать! — в ужасе подумала Аннабель. — Господи, он хочет жениться на ребенке!»
— Засеять ее поле, конечно, будет не так приятно, как твое, но для удовольствия мне не нужна жена. — Тут он наклонился, и глаза его опасно заблестели в полутьме. — Может статься, я и тебя заполучу.
— Нет! — воскликнула Аннабель. И почувствовала, что он улыбается, видя ее отчаяние. Ньюбури ее ненавидит, поняла она. Теперь он ненавидит ее точно так же, как раньше ненавидел Себастьяна. Слепо и необъяснимо.
Опасно.
Но приблизив к Аннабель лицо, граф одновременно приподнялся и прекратил давить своим весом ей на живот и бедра. Она быстро вдохнула, почувствовав освобождение, а потом, поняв, что иного шанса может и не представиться, выбросила вверх согнутую в колене ногу. Удар в пах получился достаточно сильным, так что Ньюбури взвыл от боли. Однако чтобы обезвредить графа, одного удара было недостаточно, и Аннабель ударила снова, еще сильнее, а потом подняла руки и пихнула изо всех сил. Лорд Ньюбури заорал, но Аннабель вновь подняла вверх согнутые колени, на этот раз чтобы оттолкнуть его, и наконец ей это удалось, она столкнула Ньюбури и выскочила из постели.
Граф ударился о покрытый ковром пол и выругался. Аннабель же помчалась к двери, но Ньюбури успел схватить ее за ногу.
— Отпустите — рявкнула она.
— Сучка, — прошипел он в ответ.
Аннабель рвалась и дергала, но Ньюбури обхватил ее лодыжку обеими руками, сжимая изо всех сил, и тянул к себе, пытаясь встать.
— Отпустите! — закричала Аннабель. Ей бы только вырваться, и она спасена! Тому, кто может обогнать индюка, ничего не стоит удрать от, выражаясь языком ее бабушки, «тучного джентльмена».
Она еще раз дернула и практически вырвалась. Оба они двинулись вперед — лорд Ньюбури при этом полз за Аннабель по ковру, как какое-нибудь жуткое, вытащенное из моря чудовище. Аннабель едва не упала. К счастью, ей удалось выбросить вперед руки и опереться о стенку. И тут она поняла, что находится рядом с камином. Она пошарила в темноте и едва не закричала от восторга, нащупав тяжелую ручку кочерги.
Быстро перехватив кочергу двумя руками, Аннабель развернулась, чтобы оказаться лицом к лицу со своим противником. Он как раз пытался встать. Непростое занятие, когда обе руки держат чью-то лодыжку.
— Отпустите, — зарычала Аннабель, поднимая над головой кочергу. — Отпустите, иначе, клянусь, я…
Руки Ньюбури обмякли.
Аннабель отпрыгнула, двигаясь вдоль стены к дверям, но лорд Ньюбури не двигался.
Вообще.
— О Господи! — выдохнула Аннабель. — О Господи.
А потом повторила еще раз, поскольку не знала, что ей еще сказать. Или сделать.
— О Господи…
Себастьян тихо шел по коридорам, направляясь к комнате Аннабель на втором этаже. Он был настоящим экспертом по подобным ночным походам, но без грусти думал о том, что скоро перестанет пользоваться данным умением.
Незаметное перемещение в чужом доме — наука и искусство одновременно. Во-первых, необходимо заранее провести исследование на местности. Понять, где находится нужная комната, кто живет в соседних, и конечно же, не встречаются ли по пути скрипящие половицы и голосистые ступени.
Себастьяну нравилось ко всему готовиться заранее.
Сегодня ему не удалось отрепетировать свое путешествие при свете. После того, как он сделал Аннабель предложение, у него просто не было для этого времени. Однако, ему было известно в какой комнате ее поселили, равно как и то, что бабушка спит к северу от нее, а кузина к югу.
Дверь напротив, через коридор вела в покои леди Миллисент, явная удача. Эта леди ничего не услышит, если только он не начнет стрелять у нее под дверью из пушки.
Себастьян, правда, понятия не имел, соединена ли спальня Аннабель дверями с соседними помещениями. Однако это его не беспокоило. Разумеется, деталь важная, конечно, но не из тех, которыми стоит интересоваться заранее. Он все проверит, как только окажется в комнате.
Полы в Стонкросс содержались отменно, и Себастьяну удалось добраться до комнаты Аннабель совершенно бесшумно. Он положил руку на дверную ручку. Та показалась ему слегка влажной. Занятно. Себастьян покачал головой. В котором часу интересно горничные леди Чаллис занимаются полировкой?
Себастьян очень медленно повернул ручку, стараясь, чтобы та не щелкнула. Защелка работала безукоризненно, как и все в этом доме: ручка повернулась совершенно беззвучно. Себ толкнул дверь и приготовился проскочить в узкую щель, после чего дверь закрыть.