* * *
Ян спросил у администратора кладбища, где проводились захоронения тринадцать лет назад, и побрел по дороге мимо бесконечной череды крестов и оград.
Те могилы он нашел без труда — по высоким золотым крестам, которые, казалось, плавились в лучах вечернего солнца. Маму и брата похоронили рядом, внутри одной ограды. Ян ожидал, что найдет могилы в запустении, но они были тщательно убраны. На гранитной ограде не было ни паутины, ни даже пыли. На фоне черных надгробий ослепительно голубым ковром росли живые цветы. Кроме отца и Марго заниматься могилами было некому, но Ян никого из них не мог представить в резиновых перчатках, вырывающими сорняки. Значит, в ком-то — или в обоих — он ошибся.
Ян сел на скамью напротив маминой могилы. Мама на портрете выглядела совсем молодой, а брат — и вовсе казался подростком. Яну было странно и горько осознавать, что он уже старше своего старшего брата. А еще сколько-то лет — и он будет старше матери. Ян отвинтил крышечку у фляги, сделал глоток и вытер губы тыльной стороной ладони.
— Привет, ма. Привет, Старший. Простите, что так долго…
И словно близким людям, с которыми давно не виделся, Ян рассказал о том, что произошло с ним за последнюю дюжину лет. Фляга давно опустела — лежала с отвинченной пробкой на скамейке — а Ян все говорил и говорил, пока фото на памятниках уже стало не разобрать из-за густых сумерек.
Тогда он набрал на телефоне номер Марго.
— Ты передала ему пригласительные? — спросил Ян, глядя в глаза портрету матери.
— Да.
— Вы придете?
Пауза затянулась, и Ян поморщился — словно от боли.
— Да, Ян. Мы придем, — в голосе Марго прозвучала улыбка.
* * *
Катин отец сметал с крыльца сухие листья. Замер, увидев незнакомый серебристый «Гольф». Потом рассмотрел водителя — и бросился к воротам.
— Катька! — он сгреб дочку в охапку. — Ну, как ты?! Чего не звонишь? Не пишешь?..
— Зато приехала, — крепко обнимая папу, ответила Катя.
— Впервые за три года! И без предупреждения! Мама в школе…
— Нестрашно, пап, я, похоже, надолго.
Катя, запрокинув голову, сделала глубокий вдох. На выдохе изо рта повалил пар.
— Хорошо-то как у вас, пап!..
— Ты осмотрись, надышись, а я пока дрова в дом принесу. Ты ж к холоду, поди, не привыкла…
Катя загнала машину в гараж. Это была папина территория — с дисками от колес, развешенными по стенам, словно почетные грамоты, горками баночек с красками и лаками, коллекцией гаечных ключей, коробок, полных запчастей. Катя все сидела и рассматривала знакомые с детства мелочи, и все они отзывались в сердце, просили прикосновения. Она заглушила мотор и пошла в дом.
У печки, за шторой, слышалась возня. Громыхнули поленья, хлопнула печная заслонка.
Катя сняла куртку и, положив ее рядом с собой, опустилась на скамейку. В одно мгновение силы иссякли, и все, чего хотелось теперь, — вот так сидеть на остывшей кухне родного дома и слушать, как отец возится у печи.
— Мне сны стали сниться плохие… — тяжело вздохнув, Катя прикрыла глаза. — Вроде все хорошо — а сны плохие. Как-то просыпаюсь ночью, не могу от кошмара отделаться — лезет и лезет в голову. Думаю, чтобы отвлечься, новости почитаю. Открываю комп. А там: выбросился, зарезал, сбил… И тошно так… Пап… Я тишину хочу. Хочу, чтобы тишина с ума меня сводила, чтобы хруст снега под ногами был самым громким звуком. Хочу…
* * *
Ян отложил полено и отряхнул мусор с колен.
Он не хотел оказаться здесь, по эту сторону ширмы. Не хотел слушать откровения, которые ему не предназначались. Но шок не сразу отпустил — Кэт… здесь… Несколько секунд он так и сидел, на корточках, перед еще незатопленной печью. Потом встал, протянул руку к занавеске — и в этот момент услышал скрип входной двери.
* * *
— Пап?.. — Катя ошарашено уставилась на отца, вошедшего в дом с охапкой дров.
— Вот, сходил за второй порцией… А жених-то где?
Занавеска распахнулась — и Катя увидела Яна. В заношенном гольфе ее отца, в джинсах, выпачканных золой, в кирзовых сапогах. В его отросших, зачесанных назад волосах, запуталась древесная труха. Сквозь рыжую щетину проступала бледная полоса шрама. Отрасти Ян еще и бороду — и он сошел бы за какого-нибудь лесного бога. Катя едва сдержалась, чтобы не обнять его.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она, чувствуя, как ликует ее сердце.
— Скрываюсь, — уголок его губ едва заметно приподнялся.
Катя расплылась в улыбке.
Возможно, ты не так уж и не хотел, чтобы тебя нашли.