Самым тяжелым было время перед сном. Если Катя не выматывала себя настолько, чтобы забыться сразу, воображение снова рисовало дорогу, по которой шел Ян. Там дул шквалистый ветер, палило солнце. Иногда, уже засыпая, она видела его в подвале среди крыс, которые пожирали контрольные ее мамы. Почти каждую ночь ей снилось, что он вернулся.
Краем глаза Катя заметила, как на крыльцо поднялся седовласый мужчина. Остановился позади ее, рассматривая наклеенную на дверь рекламу. Катя внутренне напряглась: наверное, она никогда не привыкнет к грубости.
— Наконец-то что-то жизнерадостное, — сказал мужчина — и оторвал клочок объявления с номером телефона.
Катя подождала, когда дверь подъезда закроется. Опустилась на верхнюю ступеньку крыльца, глотнула из пластиковой бутылки воды и прислонилась плечом к холодной плитке. На то, чтобы завинтить крышку, едва хватило сил. Но на обратной дороге Катя привычно зашла в церквушку, под чей колокольный звон по утрам она часто теперь просыпалась. Сидела на скамье до вечерней службы, молилась, как умела, ставила свечи за здравие.
Дома сняла одежду, пропахшую пылью и потом. Не включая света, надела ношеную майку Яна. Рухнула на его кровать, комом скрутила под щекой простынь. И в этот момент ей почудилось, что Ян увидел в конце дороги смутные, как мираж, очертания многоэтажек.
* * *
Через две недели, завершив все дела, Ян вошел в хату. Бабка только затолкала чугунный горшок в печь и оперлась о кочергу, чтобы передохнуть. Все поняла без слов. Отпустила. Только глаза ее стали печальнее. Жестом подозвала Яна, обхватила шершавыми ладонями его голову, наклонила к себе и трижды, звучно, крепко, расцеловала в щеки. А потом еще долго не убирала ладони, все смотрела Яну в глаза, словно хотела что-то сказать. Женя, прислонясь к «Жигулям», терпеливо ждал, пока они распрощаются.
Когда Ян вернулся домой, Кэт выбежала из его спальни: одетая в его майку, с зареванным лицом. Она бросилась к Яну, обняла его изо всех сил — и разрыдалась, а он непонимающе хлопал ресницами. Даже подумал — что-то стряслось с самой Кэт. И только, когда сквозь всхлипывания до него донеслось «Ты живой…», Ян понял, в чем дело.
— Не так сильно, котенок, — стиснув зубы от резкой боли в ребрах, прошептал Ян и попробовал разжать руки Кэт, но она вцепилась в него мертвой хваткой. Тогда Ян просто обнял ее.
— И что, ты две недели сидела в моей комнате и ревела? — спросил он, гладя ее по волосам.
— Месяц, Ян, — еще сильнее прижимаясь щекой к жесткой, колючей щетине, всхлипнула Кэт. — Тебя не было месяц…
Глава 20. Хорошее время
Главную героиню фашисты начали пытать минут через пятнадцать после начала фильма, и Ян подумал, что стало опасно ходить в кино на что попало — особенно, когда речь идет о фестивальных работах. Просто Кэт устала бродить по городу, хоть и не подавала вида, но Ян чувствовал. За тот месяц, который прошел после его возвращения, он научился очень хорошо ее чувствовать. Когда ей спокойно, когда грустно, когда неприятности на работе, или когда она просто устала. Ему нравилось проводить время с Кэт. Все время.
Первые недели Ян еще отлеживался — последствия драки давали о себе знать. Он выходил на улицу на полчаса, затем — на час, отсчитывая минуты, как таблетки. Кэт на прогулке всегда была рядом, держала его под руку. В этом не было необходимости, но ее забота умиляла, и Ян не противился.
Он был очень упорен в своем желании поправиться. Знала бы Кэт истинную причину! Теперь ему приходилось отводить глаза, чтобы она не прочла его мысли. Ян чувствовал себя щенком, который щемится к своей хозяйке. Но это было прекрасное чувство — когда знаешь, что очень скоро получишь свое.
К первой их близости — тогда, после рассказа о Маше — Ян едва ли Кэт не принудил. Нет, не силой. Но другими невинными уловками, умелой игрой, когда почти не остается шанса отказать. В следующий раз это должно было случиться по ее воле. Ян наблюдал за знаками, которые Кэт, не давая себе отчета, оставляла повсюду, как бабочка, зажатая в ладонях, оставляет пыльцу. Бретелька платья, случайно упавшая с плеча — и не поправленная. Локон, который Кэт завивала на палец, глядя Яну в глаза. Ее взгляды украдкой, которые он ловил в отражении оконного стекла. Это было даже волнительно — наблюдать за ней, пока она наблюдала за ним.