Катя нехотя открыла глаза: картинка качнулась и поплыла, увлекая ее за собой. Она снова прикрыла глаза и назвала адрес.
* * *
Ян назвал таксисту адрес дорогой гостиницы, и машина тронулась. Чем дальше такси удалялось от ресторана, тем бледнее становилось лицо Яна.
— Все в порядке? — с легким волнением спросила ведьма, выглядывая из норковой шубы.
— Возможно, черви в креветках были настоящие… — болезненным голосом предположил Ян. На лице спутницы застыла гримаса отвращения. — Плохо мне… Давно столько не пил… — Шеф, тормозни!
Держась за живот, Ян вышел на морозную улицу и прислонился к машине. Водитель закурил, приоткрыв окно. Ян постоял так некоторое время, достаточное, по его мнению, чтобы прийти в себя, потом достал из кармана несколько крупных купюр — последние деньги — и бросил таксисту в окно.
— Отвези леди, куда она пожелает.
Денег было жаль, но, по крайней мере, этот широкий жест гарантировал, что «испанка» не вернется на вечеринку. Ян открыл дверцу со стороны девицы и, опираясь ладонями о колени, сбивчиво произнес:
— Прости, красотка, но сегодня не я твой леший.
Похоже, выглядел он и в самом деле неважно, потому что взгляд у его спутницы был глубоко сочувствующий.
Едва такси скрылось из вида, Ян бросился в обратную сторону. Пару кварталов пролетели за считанные секунды. Он подбежал к ресторану как раз в то время, когда пузатый недовампир помогал какой-то девушке сесть в «Мерс» с затемненными стеклами: черная туфелька на шпильке скрылась в салоне за секунду до того, как захлопнулась дверь машины. Пузатый закатился в «Мерс» с другой стороны. Машина умчалась, а Ян притаился через дорогу, за углом казино, подальше от окон ресторана. Он собирался, во что бы то ни стало, дождаться Кэт — убедиться, что с ней все в порядке.
Но Кэт не появлялась.
Ян продрог так, что стучали зубы. Он набрал ее номер. Слушал длинные гудки, пока не включился голосовой ящик. Набрал еще раз. И еще. Тот же результат.
Султан, конечно, слыл зверем — но зверем осторожным и расчетливым. Кэт ничем ему не насолила, а давить на Яна сейчас, до возврата долга, было бы сверх глупости. Значит, оставалось два варианта: либо Кэт выскользнула из ресторана в те минуты, что Ян отсутствовал, либо все еще веселилась на вечеринке.
Через два часа ресторан начали покидать гости, но Кэт среди них не было. И тогда появилась мысль, от которой Ян невольно сжал кулаки. А если в мерс села она? От обиды. Или, чтобы отомстить. Или потому, что — такой вариант тоже нельзя было исключать — «папик» на мерсе, несмотря на внешность, оказался привлекательнее безденежного Яна? Она же согласилась исполнить десять его желаний ради какой-то комнаты. Неужели не выполнит всего одно — ради другого ценного приза? Ян гнал от себя воспоминания, но они возвращались, более четкие, более детальные — и после трех часов ожидания уже почти не оставалось сомнений, что черная туфелька на шпильке, исчезнувшая в глубине мерса, принадлежала именно Кэт. Он саданул кулаком в стену — и даже не почувствовал этого. Некоторое время Ян так и стоял в темноте, словно подпирая стену кулаком, потом пошел домой.
Долго брел по сверкающему огнями проспекту, вытянув руку с поднятым большим пальцем, а потом свернул к реке. Он замерз так, что едва чувствовал свое тело, но не ускорил шаг. Ян хотел дать ей шанс оказаться дома раньше его. Хотел прийти — и больше не ждать Кэт. Сразу увидеть — она послала к черту своего ухажера, вызвала такси и теперь сама дожидается его дома, заварив чай в двух чашках — на всякий случай. Пусть даже в одной. Пусть даже не ждет его — неважно, лишь бы оказалась дома.
Но дома ее не было.
Ян машинально поставил чайник на огонь, потом, когда раздался свисток, машинально выключил газ — но чай так и не заварил. Поставил стул в коридоре напротив входной двери. Сел, заложил руку за руку — решил, что Кэт он будет дожидаться так. Все смотрел на темный прямоугольник двери, не замечая, что яркий электрический свет постепенно растворялся в нежном утреннем.
Он проснулся от болезненного удара: задремал — и упал со стула.
Кэт все еще не было.
Мобильный показывал десять часов утра.
Ни одного пропущенного вызова.
Он набрал последний исходящий номер. Сразу включился ящик голосовой почты.
Ян прислонился к стене, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.
Глава 22. Последствия
Солнечный зайчик прыгнул Кате на лицо. Она потянулась и открыла глаза. Зайчик отсвечивал от высокого, в человеческий рост, овального зеркала, стоящего напротив окна. Катя застыла — и резко выпрямилась. Голова гудела. Свет резал глаза. От запаха лилий, стоящих на тумбочке, мутило. И все это в добавок к главному вопросу, от одной только формулировки которого на затылке зашевелились волосы.