Выбрать главу

Где я?!

В этой комнате она совершенно точно никогда не бывала раньше. Разве что видела нечто похожее в одном из журналов по интерьерам, когда готовилась к ремонту. Это была спальня — не только по названию, как у Яна, а самая настоящая — жилая, уютная. С широкой кроватью — словно не для двух, а для четырех человек. Прозрачными занавесками, которые облаком опускались на паркет. У ног лежало скрученное колбаской покрывало. Все было мягким на вид — Катя коснулась ступнями ковра — и на ощупь. Из приоткрытого шкафа-купе выглядывали рукава рубашек. На прикроватной тумбочке лежал плоский, как разделочная доска, серебристый ноутбук с изображением надкушенного яблока.

Она схватила туфли, которые стояли под стулом, и на цыпочках направилась к двери — но у зеркала замерла, не сразу узнав свое отражение. Прическа превратилась в птичье гнездо. Тушь размазалась, сменив стиль макияжа с «роковой красотки» на «эмо». Выпачканное во время побега платье разорвалось по шву — так вот что это был за звук! — оголив половину груди.

Мамочки…

Боковым зрением она уловила, что кто-то вошел в дверь — и это точно была не мама. На нее с любопытством смотрел взрослый — с легкой сединой в волосах — незнакомый мужчина. От неожиданности Катя выронила туфли, потом опомнилась и схватила одну, выставив шпилькой вперед. Второй рукой она зажимала надорванный кусок платья.

Глаза, кадык, между ног…

— Вам не кажется, что поздновато для самообороны? — спокойным тоном поинтересовался незнакомец.

— Что значит — поздновато? — сильнее сжимая туфлю, спросила Катя.

— Если бы мне от вас что-то было нужно, я бы уже взял это — пока вы не проснулись и не стали угрожать мне туфелькой, — мужчина подался вперед — Катя отступила. — И простите, что не постучался, — мне нужен был ноут, а я не хотел вас будить.

Катя прищурила глаза.

— Где я? — от волнения ее рука, сжимающая туфлю, дрожала и, казалось, что Катя не угрожает мужчине, а дразнит его.

— У меня дома, — хозяин квартиры прислонился к дверному косяку. — Улицы Луговского, которую вы назвали, нет в моем GPS-навигаторе. А разбудить вас мне так и не удалось. Поэтому вы здесь.

Катя опустила туфлю.

Луговского — это название ее улицы в Бешенковичах. Она перепутала адреса.

— Я отвезу вас, куда скажите, прямо сейчас. Если хотите.

— Хочу!

— …Либо вы можете привести себя в порядок и позавтракать со мной. Потому что я жутко голоден, а омлет уже на плите и будет готов минут через пятнадцать.

Катя снова взглянула на себя в зеркало.

— Где у вас ванная?

— Справа по коридору.

Мужчина отошел от двери, пропуская Катю. Пока она дошла до ванной, успела заметить просторный зал с телевизором на стене.

Ванная комната показалась Кате огромной. В ней была душевая кабина и искусственное лимонное дерево. Многочисленные отверстия в угловой ванной, наверняка, в нужный момент превращали ее в джакузи.

Раздался стук в дверь. Катя вздрогнула.

— Я могу бросить ваше платье в стиралку, она у меня с сушкой. Через час уедете в чистом.

Катя медлила.

— Возле душевой кабины халат висит, можете пока его надеть, — после паузы продолжил хозяин квартиры.

Катя сбросила платье и просунула его в приоткрытую дверь.

— Спасибо! — поблагодарила она, когда платье исчезло из ее рук. И тотчас же закрыла дверь за защелку.

Она не сразу сориентировалась в хитростях управления душевой кабиной. Пару секунд ей пришлось, не дыша, настраивать температуру воды под ледяным каскадом. Зато потом она наслаждалась теплыми шелковыми струями — и, похоже, потеряла счет времени. Когда Катя вышла из ванной, на столе стояла только одна тарелка, накрытая прозрачным куполом.

Хозяин квартиры задержал на Кате взгляд. Потом спохватился — и отвел глаза.

— Чай или кофе?

А Ян не преминул бы, дразня, предложить рассол.

— Кофе, пожалуйста.

Катя села за стол, запахнув поглубже нежно-голубой халат. По длине он пришелся в пору — опускался почти до щиколоток. Зато был значительно шире. В нем Катя выглядела, как снегурочка.

— Меня, кстати, Валера зовут, — мужчина протянул руку. Его ладонь была теплой и мягкой, но рукопожатие — крепким.

— Катя, — она побыстрее заняла руку вилкой. — Вы странно на меня смотрите, Валера.