Катя хлебнула из фляги, не спросив, что в ней, и у Яна промелькнула мысль, может, у нее это не первая фляга? Или девочка тоже очень близко подошла к своей черте. Он всматривался в ее лицо, подставленное под ливень, будто видел впервые. Это была совсем другая Катя. Даже не Катя, а Кэт! С глазами настолько серыми, словно в них сконцентрировался весь дождь. А сама она будто не чувствовала дождя, не ощущала холода, хотя ее кожа стала еще бледнее.
Кэт больше не шарахалась от него. Пила с ним виски из одной фляги и рассказывала о том, как пыталась выживать последний месяц. Ян слушал ее вполуха — больше с любопытством за ней наблюдал.
И вдруг Кэт заявила, что уезжает.
Ян подставил лицо под дождь.
Хотел ли он, чтобы Кэт осталась? Определенно — да. И у Яна уже появилась идея на этот счет.
Ян пропустил квартирантку в душ и вежливо ждал своей очереди за дверью спальни. Когда, вытирая волосы полотенцем, он вышел из ванной, Кэт уже хозяйничала на его кухне: заварила две чашки чаю.
Вообще-то после такого дождя просто чая было недостаточно, но Ян послушно пододвинул чашку к себе.
Кэт пила кипяток маленькими глотками. Ян рассматривал ее, тихонько барабаня пальцами по столу. Она переоделась, натянула на худые плечи красную кофточку. Ключицы торчали, как у цыпленка. Месяц назад она не казалась такой тощей.
Кэт подняла взгляд на Яна, но не выдержала ответного — и опустила глаза.
Может, он все-таки ошибся? Может, и не было никакой Кэт?..
— Ты когда нормально ела в последний раз?
Кэт пожала плечами.
— Не помню. Наверное, месяц назад. Дома.
— А где твой дом?
— В Бешенковичах.
— Это хоть в Беларуси?
Кэт, наконец, посмотрела ему в глаза — с прищуром, с огоньком, как нравилось Яну.
— В Беларуси, — сухо ответила она.
Нет, Ян не ошибся. В ближайшее время ему точно не будет скучно.
* * *
После душа в голове прояснилось. Впрочем, легче не стало. Просто Катя смирилась с тем, чем все кончено. Теперь осознание этого не вызывало слез. В конце концов, скоро полоса унижений, лишений и страха закончится, и она вернется домой, в свой привычный мир. Не любимый, не желанный, но спокойный.
Подумала, наливая чай в кружку, — и заварила еще одну, для Яна.
Она впервые стояла на его кухне и не боялась, что хозяин квартиры застанет ее врасплох. Кухня была небольшая, метров десять, мебель — старая, а плита и вовсе — древняя. Все вычищено до нездорового блеска. Каждый раз, пользуясь чайником — тоже древним, зеркальным, со свистком — у Кати возникало желание стереть с него свои отпечатки пальцев.
После душа Ян пришел на кухню одетый — и то хорошо. Пододвинул к себе кружку и, задавая вопросы, долго изучал Катю. Вот по этому она точно не будет скучать. Если чей-то взгляд мог гладить, то взгляд Яна — скрести. Как ногтем.
Ян, наконец, нашел на ее лице то, что искал, и переключился на холодильник.
— Будешь вчерашние каннеллони?
Что такое каннеллони?!
— Буду.
Ян отвернулся, чтобы поставить тарелку в микроволновку, и Катя осмелилась взглянуть на него. Спокойные, расслабленные движения. Ни капли неловкости. Словно он каждый день подбирал на улице девушек.
— Поешь, — Ян поставил перед Катей блюдо. Она втянула носом воздух — и невольно прикрыла глаза.
Катя уплетала каннеллони, уже не думая, как это выглядит со стороны. Она поднимала голову только, когда Ян формулировал очередной вопрос. Отвечала вдумчиво, но коротко — и тот час же запихивала в рот следующий нежнейший кусочек.
— …И никто не может тебе помочь? Родственники? Друзья? — Ян постучал пачкой о стол, выуживая сигарету.
Катя обреченно покачала головой.
— Как я и сказал, у меня есть к тебе предложение, — Ян прикурил и, не сводя с Кати глаз, стал вращать зажигалку между пальцами.
— Вы поможете найти мне работу? — с надеждой спросила Катя, отложив вилку на край уже пустой тарелки.
— Нет, — после паузы ответил Ян. — Я предлагаю тебе сыграть в игру.
Катя насторожилась.
— Под условным названием «Десять желаний», — Ян пустил к потолку струйку дыма. — Десять — мое счастливое число.
Он улыбался, и эта улыбка Кате не нравилась.
— Не понимаю.
— Суть такова: ты должна выполнить десять моих желаний. И пока длится игра — комната за мой счет.
У Кати внутри все ухнуло от обиды и разочарования. Еще минуту назад казалось, что выход найден, что сейчас все решится само собой…