Марго пожала обнаженным плечом, с которого сползла футболка.
— Кто ж его знает.
Яна здесь нет…
Уже три года…
Катя поморщилась, словно от боли, и потерла переносицу указательным пальцем.
— Но он же должен как-то оплачивать счета…
— Для этого американцы придумали интернет. А я только раз в полгода достаю рекламу из его почтового ящика. Сегодня еще и заночую здесь. Спонсор выгнал. За плохое поведение, — Марго, поеживаясь, потерла голой ступней о ногу.
— Ты знаешь, как с ним связаться? Ну, хоть какая-то ниточка? — с мольбой спросила Катя.
— Неа. Старый телефон давно недоступен. Нового номера не знаю. Возможно, у него есть электронная почта или скайп — но этого я тоже не знаю… Может, зайдешь? Я нашла у Яна бутылку виски. Закуску, правда, уже съела.
— Нет, я пойду…
— Нет, ты останешься, — и Марго бесцеремонно втянула Катю в квартиру за ворот плаща.
Не раздеваясь, Катя опустилась в кресло возле кровати Яна.
Она все еще не могла поверить в происходящее. Каждый вечер четыре месяца подряд дежурить у его подъезда — и взамен не получить ничего. Удача почти улыбнулась ей. Но «почти» — не считалось. Так, наверное, чувствует себя игрок, когда спин выпадает на ближайший сектор к его ставке.
Марго села на кровать и, поджав под себя ноги, плеснула в бокалы виски. Катя грустно улыбнулась.
— Эту бутылку я подарила Яну, когда у него закончились деньги.
— Ему вряд ли понравилось.
Катя тяжело вздохнула.
— А я думала — понравится. Продавец в магазине сказал, что это — самое лучше…
Выпили, не чокаясь: Катя пригубила, Марго — залпом. Похоже, актриса топила своих демонов.
— Судя по тому, что бутылка была непочатой, права я, — с нажимом заявила Марго. — Только дело не в качестве виски — в этом я не разбираюсь. Яну вряд ли понравилось, что ты купила ему это, — красотка потрясла бутылку за горлышко, — когда у него закончились деньги. Он же гордый. И не просто гордый, а до какой-то дурацкой степени, как могут только мужчины, — Марго долила себе виски — раз уж бутылка оказалась в руке. — Однажды мы вместе возвращались домой, в эту самую квартиру, так он не сел ко мне в такси, а поехал на троллейбусе — потому что, кроме заветной последней купюры, денег у него хватало только на талончик.
Марго сделала большой глоток. Поморщилась — и выпила еще. Она то и дело поправляла наспех поднятые заколкой волосы, и, казалось, они вот-вот рассыплются по плечам, но прическа все еще держалась.
— Наверное, он и в самом деле тебя любил, — заключила Марго.
Любил.
В прошедшем времени.
Катя посмотрела на нее с мольбой.
— Давай сменим тему. Лучше расскажи о себе.
И разрумяненная алкоголем Марго, неунывающая авантюристка, хищница и укротительница мужчин, произнесла фразу, которая стала для Кати вторым потрясением за вечер.
— По-настоящему я родилась тогда, когда уехала из Слуцка, чтобы поступать в театральный…
А дальше Катя вполуха слушала байки, которые в лицах разыгрывала перед ней Марго, и все смотрела и не могла насмотреться на лицедейку, которой восхищалась столько лет.
Слуцк, черт побери! Слуцк!..
И Катя, пьянея, улыбалась.
Она уже сняла и плащ, и джемпер. Сидела, закинув ногу за ногу, лишь в джинсах и маечке на тонких бретельках. Со стороны они с Марго, наверняка, выглядели давними подружками.
Слуцк! Ну, надо же!
— А он не такая уж и скотина… — донесся до Кати задумчивый голос Марго.
— Ян?
— Да нет же! Его отец. Знаешь, у его бывшей жены были проблемы с алкоголем. Когда он стал зарабатывать деньги, она все чаще дома одна оставалась. Дети взрослые. И как-то постепенно, постепенно… А когда Ян в армию ушел — так вообще… А Игоша при всем при этом ее не бросил.
— Игоша? — Катя чувствовала себя так, словно выплывала из тумана: неясные мысли, мутные образы.
— Игнат Вадимович, — печально улыбнулась Марго и, взбив подушку, растянулась на кровати. — Думаю, несладко ему пришлось: жена-алкоголичка, один сын — наркоман, второй — Ян. Не дай Бог кому такое. А у него, между прочим, до сих пор на компе, на рабочем столе, семейное фото висит. Не наш с ним портрет — а то, старое. Ян на нем еще школьник.
Катя едва подавила в себе желание совсем по-волчьи завыть. Как бы ей хотелось сейчас взглянуть на то фото. На фотографии Яна, сделанные до истории с Машей, до гибели его брата и матери. В то время, когда он был еще цельным, счастливым. «Золотым» мальчиком, летящим на олимпиаду в Японию.