Там я заработала свои шрамы.
Там я потеряла свою магию.
Там я написала свой список.
Ирия это, несомненно, понимала, если судить по ее говноедскому тону. Чего она не знала, однако, что я совершенно не прочь добавить в свой список людей, которых мне нужно убить, новые имена, да и Какофония жаром у бедра настойчиво предлагал так и поступить.
Однако Два-Одиноких-Старика и без того потратил массу усилий, чтобы меня выследить. Было бы ужасно грубо с моей стороны заляпать его замечательный стол мозгами его же приспешницы.
– А может оставим эту сраную болтовню на потом, как закончим строить заговоры? – со вздохом поинтересовался Джеро. Он выдвинул для меня стул, улыбнулся. – Мэм.
– Сэр, – отозвалась я против воли, усаживаясь.
Сам он выбрал себе стул рядом со мной, как будто это самая обычная вещь в мире. Как будто мы не кучка убийц, собравшихся ради безумного замысла. Было приятно. И так я поняла, что продлится это недолго.
– Независимо от веры в возможность предприятия, – начал Два-Одиноких-Старика, – вы все согласились явиться сюда по причине. Можете говорить, что из-за денег или того, что я способен вам предложить, но в действительности вас убедило явиться следующее: вы видели то, что сотворили Империум, Революция и их война. Видели трупы, что они оставляют после себя, и чудовищ, что они порождают. Видели Шрам, пусть жестокий сам по себе, вы видели жизнь, которой вас лишила эта война. Неважно, считаете вы, что ее можно остановить или нет, вы знаете, ее НУЖНО прекратить.
Я с удивлением заметила, что за столом воцарилась внимательная тишина. И с едва ли не меньшим удивлением поняла, что тоже ее разделяю. Я вообще-то собиралась свалить прежде, чем Два-Одиноких-Старика закончит первое предложение. Однако он звучал не просто вменяемо – он звучал уверенно. И когда он говорил, опираясь на край стола, в нем было меньше пустоты, меньше голода.
Больше жизни.
– Не стану оскорблять ваш интеллект, подчеркивая, что сие можно исполнить быстро или легко, – продолжил вольнотворец. – Подобные державы разрослись словно деревья, политые кровью и удобренные мертвецами, высокие и сильные. Миру – любому стоящему того миру – тоже понадобится время, чтобы укорениться. Я не прошу помочь его взрастить. Лишь дать мне необходимое семя.
Два-Одиноких-Старика глянул на другой конец стола и наклонил голову.
– Мастер Урда, будьте добры.
Урда не встретился с ним взглядом. Вместо этого он посмотрел на сестру. Лишь когда та кивнула, он потянулся к поясу и вытащил маленькую склянку зеленоватого порошка. Урда вытряхнул пару щепоток на ладонь, а потом рассыпал их по своим художествам.
По дереву мгновенно пронеслось слабое зеленое свечение, загудело, оживая, заполняя цепочку сигил, скрупулезно вырезанных на столешнице – зубчатых, загнутых, временами столь изящных, что я даже не могла представить, как он вывел их ножом. Но я знала эти сигилы. Я знала эту магию.
Мелкий засранец был чарографом.
– Недавно революционные раскопки на краю Долины кое-что обнаружили, – произнес Два-Одиноких-Старика, обходя стол. – Нескольких удалось убедить…
– Подкупить, – вставил Джеро.
– …осознать величие нашего дела…
– Подвергнуть пыткам…
– …достаточно, чтобы они рассказали нам о находке.
Два-Одиноких-Старика протянул руку и коснулся сигилы. Магия в ответ загудела громче, словно живая, и над ней вспыхнуло призрачное изображение.
Чего именно, впрочем – тут осталось место дискуссии.
Это была фигура. Со слабо светящимися линиями, щербатыми и одновременно невозможно упорядоченными, вытравленными на поверхности. Но что за фигура – зависит от того, как на нее посмотреть. Прямо – пирамида. Наклони голову влево – куб. Направо – сфера. А может, сразу все. Или ничего. Я понятия не имела.
Ну, это не совсем правда.
Одно понятие таки имела.
– Епт, – Ирия отвернулась. – Рожа болит даже просто смотреть.
– Что… это? – спросила Агне, скривившись.
– Реликвия, – ответила я.
– Маловероятно, – пробормотал Урда. – Реликвии так не выглядят.
– Это и в самом деле Реликвия, – подтвердил Два-Одиноких-Старика. – Однако вы, мастер Урда, правы, на оную она не похожа. Изображение слишком уж мало.
Он прижал к сигиле еще один палец. Призрачная картина стала огромной, заняла половину комнаты. Тебе бы показалось странным – видеть, как у всех расширились глаза, слышать, как все задержали вдох.
Но, с другой стороны, ты наверняка знаешь о Реликвиях не слишком уж много.
Давным-давно, когда они впервые скинули ярмо Империума, пред Революцией возникла пугающая проблема: их жалкое оружие не шло ни в какое сравнение с бесчисленными легионами магов на службе Императрицы. Революции было необходимо нечто, дабы уравнять шансы. И Великий Генерал его нашел.