Но, видимо, встретить злую юную даму с магическим револьвером, упавшую с неба на пылающем корабле, тоже неплохо.
Прихватив бутылку, он развернулся, чтобы спуститься к Сэл.
И уставился в черные как смоль глаза.
У него перехватило дыхание. Тело оцепенело. Ужас свернулся внутри, как нечто холодное, темное, забытое. На тысяче ног оно выползло из мрака, где он хранил воспоминания о пациентах, которых не сумел спасти, и городах, что сгорали у него на глазах, и по всем венам, по каждой жиле прокралось в само его существо, пока перед глазами не остались лишь два этих черных провала. И пока не зазвучал холодный хрип.
– Я жива.
Мерет открыл было рот, чтобы закричать, или взмолиться, или всхлипнуть – сам не знал. На то, чтобы зажмуриться, спастись от этого взгляда, ушли все силы.
Когда он смог разлепить веки снова, тот черный взгляд пропал. На его месте оказались обыкновенные, разве что усталые, темно-карие глаза. И перед Меретом стояла совершенно обыкновенная, разве что окровавленная девушка.
Она проснулась? Она… ходит?
– Э-э… да. Вы живы. – Ужас отступил, оставив ощущение, что мышцы пробыли в напряжении добрую сотню лет. – Вы живы, но… вы в порядке?
Девушка не ответила. Не пошевелилась. Не моргнула. Она стояла в считаных дюймах, зажав Мерета между собой и комодом. Ее глаза смотрели как будто сквозь, словно она видела то темное существо, что ползло из Мерета наружу.
– Вы… – сбивчиво начал он. – Вы очень неудачно упали. С невероятными травмами. Вы не должны вставать.
Мерет напрягся – девушка потянулась ему за спину, ее пальцы что-то обхватили.
– Я серьезно, – он попытался прозвучать более властно. – Вы тяжело ранены. У вас нога перебита, масса кровоподтеков и…
– Три ушибленных ребра, перелом руки, а также отнюдь не немалая потеря крови. Так как, судя по всему, внутренних повреждений не имеется, подозреваю, я способна передвигаться в разумных пределах. – Девушка подхватила бифокалы – Меретовы бифокалы, – выдвинула стекла и, нацепив их на нос, каким-то образом, будучи на четыре дюйма ниже, уставилась на Мерета сверху вниз. – И незначительный перелом бедренной кости. А не «нога перебита», как вы изволили столь просторечно выразиться.
– Вы… вы…
– Двадцать-Две-Мертвые-Розы-в-Надтреснутой-Фарфоровой-Вазе. – Она помедлила, сощурилась, оценивая Мерета. – Раз уж вы, предположительно, причина, по которой я сейчас жива, впрочем, можете звать меня Лиетт. Наверное.
– Э-э… да, Лиетт. – Мерет прочистил горло, неловко протянул руку. – Очень приятно.
– Довольно смелое заявление, если учесть обстоятельства. – Она дохромала обратно к кровати и, морщась, села. – Где я?
– Э-э, в моем доме.
– Ох, прекрасно, а я-то беспокоилась, что оказалась в реке или парфюмерной лавке. – Лиетт воззрилась на него сквозь бифокалы, которые теперь были, судя по всему, ее. – Я вижу, что это дом. В каком городе он находится?
– А! Точно. Э-э, Малогорка. На краю Долины Бора.
Лиетт нахмурилась, сощурила глаза.
– Как?
– Как?
– Да, КАК, мудила! – рявкнула она. – Я не явилась сюда малость передохнуть и расслабиться и…
Она вдруг застыла. Тело начало содрогаться. Трясущиеся руки обхватили искаженное мучением лицо. С губ сорвался крик, короткий, полный боли, прежде чем она успела стиснуть зубы. Лиетт стискивала голову, яростно сотрясаясь.
Растеряв весь страх, Мерет бросился к двери, готовый хватать свои снадобья и лечить. Но к тому времени, как он добрался до порога, все прекратилось. Девушка, тяжело дыша, потерла виски.
– Я не могу вспомнить… ничего, – произнесла Лиетт. – Огонь. Металл. И… – Она открыла глаза, уставилась в пустоту и прошептала: – Звезды. Миллионы звезд.
– Вам не стоит двигаться, – Мерет осторожно приблизился. – Это может ухудшить ваше… – Он попытался подобрать слово. – Состояние? То есть, как только я пойму, какое у вас состояние, смогу сказать наверняка. Если б ваша подруга вас не принесла, я не знаю, что бы…
– Подруга?
– Э-э, да. Сэл? Какофония?
Лиетт уставилась на него с выражением, застывшим где-то между изумлением и ужасом, чем вызывала у Мерета что-то между уколом страха и глубокой неловкостью.
– Она, э-э, вытащила вас из рухнувшего корабля, – продолжил Мерет. – Она все еще внизу, если вы…
«Твою ж мать, – вдруг осенило его. – А они вообще друзья-то?! Что, если эта девушка всего лишь должна ей денег? Бля! Сэл пристрелит ее, потом меня, а потом…»
– Она все еще здесь, – прошептала Лиетт сама себе, уставившись на свои колени. Ужас на ее лице сошел на нет, и осталось нечто мягкое, полное боли и безумно, безумно грустное. – Она не ушла.