Джеро перевел взгляд на меня, без следа веселья на лице.
– Поэтому у нас все должно пройти безукоризненно. Чему никак не способствуют мечи, магические револьверы или… не знаю, швыряние ядовитыми змеями, или что вы, скитальцы, еще делаете.
Я прикусила язык. Как бы приятно ни было его обложить трехэтажным, но Джеро говорил дело.
Сведения Двух-Одиноких-Стариков подтвердили, что полет Железного Флота скрупулезно разрабатывался так, чтобы всеми силами избежать обнаружения – задача не из легких, когда речь идет о десятке летящих по воздуху кораблей. Координация между всеми шпионами – включая тех, кого Джеро заставил исчезнуть неделю назад – вот ключ, который давал им возможность выяснить расположение имперских войск, чтобы более ловко их обойти.
Именно этой информацией и владел Эрет Кропотливый.
Именно поэтому мы и хотели ее добыть.
Смысл, как объяснил Джеро, заключался в том, чтобы Кропотливый, как и ожидалось, донес эту информацию своим революционным хозяевам. Правда, так выйдет, что говориться там будет, что имперские войска на ожидаемом пути слишком сильны, что, в свою очередь, направит корабли по другому курсу.
Там, где они станут значительно более легкой добычей.
План был сложный. А сложные планы требуют филигранных штрихов.
– Ох, господи, – проворковал женский голос, – вы, должно быть, ужаснейше перепугались.
И не подумаешь, что на такую филигрань способна женщина роста Агне. Однако она, как оказалось, полна неожиданностей.
Агне сидела на стуле рядом с Эретом так чинно, насколько вообще может женщина ростом в шесть с половиной футов. Скрещенные ноги, ниспадающая к элегантным туфлям юбка, одна затянутая в перчатку рука изящно покоится на колене, другая держит веер, наполовину скрывающий скромную улыбку.
Признаюсь, я была настроена скептически относительно плана, в котором Агне очаровывала Эрета, но это только пока не увидела ее платье. Разрез фиолетового шелка никак не скрывал с избытком очерченные мышцы, перчатки почти завистливо облегали изгиб бицепсов, когда она взмахивала веером. Не хочу проявить неуважение к полу, но я знавала достаточно мужчин, которые едва ли б стали уделять внимание женщине на голову их выше, с такими бедрами, что могут эту самую голову раздавить, что уж говорить о симпатии.
Чтоб меня, но Кропотливый жадно ловил каждую унцию внимания, которую она ему дарила.
– Ну, признаю, нервишки слегка щекотнуло, – хмыкнул Эрет, проглотил остаток вина и отставил бокал на стойку для добавки. – Но я знал, что даже если мой меч разлетится на куски, у меня останутся вот эти орудия.
Он поднял руки и поиграл мышцами, заметно напрягаясь. Агне охнула и, пощупав его трицепс ладонью, которой можно было обхватить все плечо, нарочито заработала веером еще чаще.
– Клянусь Отпрысками, вы же одна сплошная мышца!
– О, да бросьте.
Я застонала громче, чем намеревалась, но не то чтобы Кропотливый заметил. Удивилась бы, если б у него вообще кровь в ушах осталась, чтобы вообще хоть что-то слышать, судя по тому, как штаны натянулись. Я огляделась, гадая, нет ли способа избавить себя от этих мучений побыстрее, чем сигануть в окно. Достаточно острый ножик, чтобы им проткнуться, например. Или, по крайней мере, выскрести себе глаза.
– Цыц, – упрекнул Джеро с усмешкой. – Пусть она выполняет свою работу. Это ж потрясающе.
– Это извращенно, – отозвалась я. – Более того, это отвратительная растрата наших командных сил. – Я ткнула в сцену у бара: Кропотливый демонстрировал Агне приседания, та восторженно хлопала в ладоши. – Какой смысл заставлять нашу грубую физическую силу это вытворять?
Джеро покачал головой и от души глотнул вина.
– Агне у нас не грубая физическая сила.
Я мигнула.
– Чего? Она же огромная.
– Это ее сильная сторона. Одна из многих. – Джеро постучал по краю бокала. – Грубая физическая сила – это ты. А она – очарование.
– Это почему я?!
– Потому что из вас двоих только у одной есть история о том, как она забила военачальника до смерти пустой бутылкой из-под виски.
Я скрипнула зубами. Не то чтобы я могла с этим поспорить – черт, да та бутылка даже не была пустой, когда я начала его колотить. Но все-таки странно, что не было ни одной истории о том, насколько я очаровательна.
Загадка, блядь.
Джеро, наверное, заметил у меня на лице ступор, потому как его ухмылка стала невыносимо шире.
– А что, хотела быть очаровашкой? – поинтересовался он.
– Нет, конечно, – фыркнула я.
Мы долгое мгновение наблюдали, как Агне хлопает в ладоши от того, что Кропотливый поднимает над головой стул. Я кашлянула.