— Я видел ваши записи фактов, — задумчиво и медленно произнес академик, вспомнив то, чему когда-то был свидетелем на Земле. — Они очень поучительны.
— Сегодня как раз последний день существования этого музея. Люди триста лет назад сделали вывод, как надо по-настоящему жить, и три поколения воспитаны надлежащим образом, — сказал Лари. — Сегодня последнее напоминание о подчеловеках — этот музей ужаса будет уничтожен. Мы с вами единственные, кто сегодня допущен сюда. Но пора. Мне хочется познакомить вас с нашими друзьями. Мы здесь все друзья. Вы увидите их на торжестве. Ведь на месте уничтоженного ужаса мы начнем строить город Счастья.
— Я хочу поскорее увидать строителей этого города! — с большим волнением воскликнул академик.
XXI
Воздушная ладья медленно плыла над поверхностью Десятой. Академик смотрел вниз и прикладывал к глазам бинокль. Он не видал громадных дымных скопищ строений. Ему казалось, что под ним гигантский ковер, затканный извилистыми лентами рек, а разноцветные пышные сады и рощи — праздничные букеты. И среди них поднимались расписные, блещущие на солнце купола зданий и стрельчатые остроконечные башни.
В бинокль он видел, как по дорогам шли люди. В том же направлении двигались и переполненные людьми воздушные экипажи.
— Вот здесь мы увидим все, — сказал Лари, помогая академику выйти из снизившегося экипажа, который академик назвал ладьей. Он не мог придумать иного названия этому виду воздушного транспорта.
С высокого холма увидел академик изрытое, заваленное камнями обширное пространство. Вокруг него среди насаждений вились дорожки, связывавшие между собою площадки. Академик узнал в одной площадке тот треугольник, где вместе с Юрой познакомился со страшными картинами прошлого Десятой.
Ласковое солнце плыло над вершинами снежных гор. Девушки и дети стояли на холме почти рядом с академиком и напряженно смотрели вдаль. На противоположной стороне на одном из утесов появились люди. Казалось, ими был подан какой-то знак. И вдруг настала такая тишина, что академик услышал биение своего взволнованного сердца.
Со стороны скалы слышался громкий неторопливый голос.
Академик мог разобрать только слова:
— …исчезнет последний след, последнее воспоминание о Звере. Да будет!
Академик всплеснул руками. Он увидал, как в окружающих горах открылись большие шлюзы. Хлынули буйные воды. Они огромными каскадами свергались с бирюзовых скал, блестя перламутровыми искрами. Они разрушали изгороди и площадки, смывали черные напластования пепла с полей бывших сражений, уносили вдаль остатки орудий смерти и пыток.
Звучала далекая музыка, и ей подпевали все, кто стоял рядом с академиком. И вот бурный поток очистил все пространство в долине. Академик видел, как вниз сбегали люди. Появились невиданные машины, и почва в долине начала покрываться нежной зеленью травы, пестрыми полевыми цветами. И причудливые силуэты острых башенок, купола невыразимой красоты зданий поднялись из этого моря зелени.
— Спустимся к новому городу, — предложил Лари. — Он уже строится.
— Идем.
Лари начал быстро спускаться по широкой лестнице, которую только теперь заметил академик.
С холмов по мраморным ступеням шли к новому городу Счастья люди. Одна девушка с пышными золотисто-льняными волосами дотронулась до руки академика:
— Что же вы стоите, друг? Ну, скорее…
Она быстро сбежала по нескольким ступенькам, остановилась, обернулась и сделала приветливый жест, приглашая академика итти в город.
Он шагнул к лестнице, но кто-то остановил его за плечо.
Это был Юра.
— Я еле разыскал вас, Михаил Сергеевич, — проговорил он.
— Что случилось? — пробормотал академик.
— То, чего я опасался, — быстро заговорил Юра. — Когда мы прилетели с вами сюда, сторожа музея заметили нас. Они все время следили за нами. Они ведь тут умеют делаться невидимками. Я это предчувствовал. Помните, мне показалось, что обезьяна преследует меня? Это была не обезьяна, а невидимка. Когда я пошел искать вас, они открыли фотонгольдер, и часть энергии улетучилась. Теперь у меня еле хватит дотянуть до Третьей. Опасаюсь, что мотор поврежден и возможна утечка. Надо спешить.