Дурное впечатление рассеялось, когда Разумовский вышел освеженный ванной, как всегда безукоризненно одетый, с тщательно напудренной головою, - больше уже почти никто не пудрился. Андрей Кириллович был весел, упорно говорил не по-французски, а по-венски и, раздавая подарки, забавно шутил. Подарки он, впрочем, купил неудачно и тотчас это почувствовал, хотя все восторгались привезенными им картинами, медалями, бронзой. «Лучше было остановиться у модной лавки и накупить каких-нибудь галстуков и вееров», - подумал он.
Туны в самый день приезда гостя давали в его честь большой обед. «Только для своих», - сказала хозяйка; однако своих было человек тридцать. Все уже собрались и с восторгом слушали рассказы и анекдоты Разумовского; он был прекрасный рассказчик и знал анекдоты о всех знаменитых людях мира.
- Надеюсь, вы не сожалеете, что не пошли на концерт? - спросила одного из гостей хозяйка дома.
- О нет!
- Какой концерт? - осведомился Разумовский. Ему сказали, что сегодня состоится большой концерт Бетховена.
- Нам тоже навязал ложу Шиндлер, но, разумеется, мы теперь не пойдем...
- В котором часу начало?
Разумовский поспешно взглянул на часы. То, что он хотел сделать, было неприлично и неучтиво, но Андрей Кириллович предпочитал совершить десять невежливых поступков, чем пропустить концерт Бетховена. Он рассыпался в извинениях, которых в первую минуту хозяева и гости даже не поняли.
- Chére amie, ce que je fais est vraiment d'une goujaterie!.. - говорил он, целуя руки хозяйке. - Comment faire pour obtenir votre pardon?{30}
Хозяйка натянуто улыбалась и говорила, что она прекрасно понимает. Но по ее лицу Андрей Кириллович видел, как она задета его странным поступком. Гости озадаченно переглядывались: их пригласили на Разумовского.
- Однако как же вы будете слушать музыку голодный?
- Может быть, вы хоть наскоро закусите перед концертом?
Хозяин дома отыскал приглашение. На нем значилось: «Grosse Musikalische Acadйmie des Herrn Ludwig van Beethoven, den 7 May in K. K. Hoftheoter nächst dem Kaertnerthore»{31}. Дальше следовала программа концерта.
- Знаете что? Я нашел компромисс, - сказал хозяин. - Вас, конечно, интересует новая симфония Бетховена. Она идет в конце, так что вы можете съесть хоть часть обеда с нами и все-таки попадете вовремя. Мы сейчас же сядем за стол... По-моему, я внес ценное предложение.
- От этого вы не можете отказаться!
Разумовский в самом деле отказаться не мог. Дворецкий побежал отдавать распоряжения поварам. Велено было закладывать карету для гостя. Все перешли в столовую.
- Меня все же удивляет ваша музыкальная ненасытность, - сказала за столом хозяйка, когда прошла натянутость, вызванная решением гостя. - Ведь вы пробыли два года в Италии и слушали там божественную музыку.
Тотчас заговорили о Россини. Он недавно гастролировал в Вене и всех очаровал: гениальный композитор, дирижер, пианист, певец - у него чудесный голос! - и вдобавок такой милый, любезный человек.
- На вечере у Меттерниха он экспромтом написал в альбомы гостям шестьдесят музыкальных вариаций на одну тему.
- В Лондоне его осыпали золотом.
- У нас тоже.
- Знаете ли вы, что он «Отелло» написал в двадцать дней?
- So sieht es aus{32}, - улыбаясь, сказал Разумовский. Дамы засыпали его упреками.
- Беру назад, я сам очень его люблю. А вы знаете, в Риме «Отелло» кончается примирением мавра с Дездемоной. Они поют любовный дуэт... Впрочем, Россини не виноват: так требует публика... Зато поют итальянцы восхитительно.
- Сегодня в симфонии вы тоже услышите замечательную певицу, Генриетту Зонтаг, -сказала хозяйка. - Пожалуйста, не влюбитесь... Двадцать лет, огромный талант и красавица, -с легким вздохом добавила она.
- Как? В симфонии певицу?
- Разве вы не знаете? Девятая симфония объявлена с хором и солистами. Это, очевидно, его нововведение.
Разговор перешел на Бетховена. Андрей Кириллович с тревожным любопытством расспрашивал венцев о своем старом друге, которого давно потерял из виду. Сведения были неутешительные. По общему отзыву, Бетховен опустился, окончательно оглох, стал совершенно невозможным человеком и вдобавок много пил. Некоторые говорили даже, что он спился. Очень плохи были и его денежные дела. Оживление сразу соскочило с Разумовского. Резануло князя и то, что Бетховена, который был гораздо его моложе, все называли стариком.
- Вы знаете, он чуть было нас не покинул, - сказал хозяин. - Недавно вдруг заявил, что уезжает совсем из Вены. Тогда друзья расчувствовались и подали ему письменную просьбу, чтобы он не уезжал...
30
— Моя дорогая, то, что я делаю, — это действительно неловко!.. — (...) — Как мне заслужить ваше прощение?
31
«Большая Музыкальная Академия Людвига ван Бетховена, 7 мая в Придворном театре рядом с Кертнерторе»