Она не поняла, что же такое она сделала, что вызвала у Сергея такой приступ гнева и презрения.
— Сергей, что происходит с нами? — спросила она. — Я что-нибудь не так сделала? В чем моя вина? Что с тобой случилось? — Она хотела наконец во всем разобраться. Она приняла бы любое объяснение, любую критику. — Я не понимаю, что происходит, в чем дело?
— Джей Джей, если ты сама не понимаешь, — сказал Сергей в тот единственный раз, когда он хотя бы позволил ей коснуться этой темы, — то я не намерен объяснять тебе что-либо.
Сергей не понимал, что происходит с ним. Когда он сказал Джей Джей, что он не намерен объяснять ей что бы то ни было, он, в сущности, имел в виду, что он не может объяснить это себе самому.
— У вас депрессия, — сказал ему психиатр в Бостоне. Это было много лет назад — в начале лета. Начало, полагал Сергей, полно обещаний, сулит выбор, различные возможности, а он чувствовал лишь смутный страх, выливавшийся в депрессию. — Депрессия — это болезнь, — продолжал психиатр, — болезнь, которую можно лечить.
— Но я больше не ощущаю депрессии. Я чувствую себя хорошо. — Сергей говорил правду. Предприняв попытку самоубийства, он достиг апогея депрессии. Сейчас, две недели спустя, он чувствовал себя гораздо лучше и не мог поверить в то, что именно он проглотил все те пилюли; то был кто-то другой, незнакомый ему. — Во всяком случае, я не намерен повторять это вновь. У меня для этого достаточно силы воли.
— Сергей, сила воли никогда не излечивала этой болезни. От воли немного пользы даже для вещей гораздо менее серьезных. — Врач думал о людях, которые старались сбросить десять фунтов веса в течение десяти лет, о людях, бросавших курить, которые упорно настаивали, что им необходима лишь сила воли. Сила воли, по его мнению, была рецептом, затребованным теми, кто не нуждался в нем.
Депрессия была болезнью, и врачи могли описать и лечить ее, подобно многим болезням. Были споры о том, что ее вызывает: была ли она биохимической, психологической или генетической по происхождению? Депрессия, независимо от ее причин, была болезнью номер один, заставлявшей людей обращаться за помощью к психиатрам, и одним из состояний, которое можно было эффективно лечить, — в ранних стадиях с помощью электрошока, затем переходя на химиотерапию.
— Парадокс, Сергей, состоит в том, что когда человек, подверженный депрессии, ощущает свою болезнь, он стремится лечиться — вот вы по своей воле пришли, чтобы проконсультироваться со мной, но когда такие больные чувствуют себя лучше, они не чувствуют, что нуждаются в какой-то дальнейшей помощи. — Даже говоря это, врач понимал, что он упустил Сергея Рэймонта.
Сейчас, несколько лет спустя, Сергей позвонил ювелиру в Мехико и заказал нефритовую подвеску в золотой оправе на шелковом шнурке для Джей Джей. Он принял решение, что никогда больше не ударит ее. Он испытывал ужас и унижение от своего поступка. Конечно, он никогда не пытался объяснить это Джей Джей. Он полагал, что объяснения делают мужчину слабым. Что, если по какой-то, ни от кого не зависящей причине обещание будет нарушено? Сергей предпочел сделать Джей Джей дорогой подарок. Подарок был красноречивее его слов.
Нет. Сергей не понимал, что происходит с ним, и в этом не было его вины. По сути дела, это было частью разочарования и трагедии человека — неспособности видеть нити, из которых сотканы наши жизни. Цвет и узор слишком сбивают с толку, когда мы стоим посреди них, ослепленные и обескураженные.
Сергей не понимал, что новые отношения и их конец всегда были опасными периодами для него. Однажды — в Гарварде в начале лета. Позднее — окончательный разрыв с Бриттой. А сейчас было два начала сразу: новый брак и новый отель. И было еще одно, чего Сергей не мог ни понимать, ни знать: самоубийство — это насилие, обращенное внутрь, а то, что может быть обращено внутрь, может быть обращено и вовне.
Сергей же верил в силу воли, и когда его отец, который, наконец, согласился посодействовать ему в получении ссуды в размере трех миллионов долларов, приехал в Масатлан с несколькими инженерами и финансистами, чтобы оказать помощь и дать рекомендации в связи с проектом в Плайя-Соль, Сергей пригласил отца пройти с ним и Джей Джей на частный пляж, куда она ходила каждое утро плавать. Джей Джей плавала нагая, как обычно, и пока она плавала, Александр и Сергей стояли на берегу, наблюдая за ней и обсуждая проект: площадь, расходы, отдачу. Кончив плавать, Джей Джей вышла из моря с мокрыми, прямыми волосами. Когда Сергей подавал ей белый махровый халат слишком большого размера, в который она заворачивалась после купания, подаренные Александром крупные бриллианты сверкали в ее ушах под лучами ослепительного мексиканского солнца.