– Что там у нас, есть кто-нибудь еще? – Он ухмыльнулся, продолжая жевать.
Барбара обвела взглядом троицу, с которой сидела за столом. Эдвард Стилсон, слишком старый и слишком пьяный, Нэнси Стилсон, высушенная, «белая, протестантка, англо-саксонских кровей», и Дик Розер, человек, за которого она вышла замуж в незапамятные времена.
Она подхватила свою сумочку и, ни слова не говоря, под недоуменными взглядами официанта, посыльного и метрдотеля, подозвала себе такси и вернулась домой.
– Мне предлагают большое повышение.
По жестким складкам вокруг его рта Барбара поняла, что Дик намерен быть твердым в пределах разумного. В прошлый раз он извинился за поведение своей жены, отказался от десерта и кофе и, вернувшись домой, обнаружил ее в постели, ожидающую начало телешоу Карсона.
– Я говорю… – снова начал было Дик.
Но Барбара наклонилась и прибавила громкость. Шел метеопрогноз, и ведущий предсказывал на следующий день безоблачное небо и температуру выше средней.
– Я говорю… – Барбара неотрывно смотрела на телеэкран, нарочито игнорируя Дика. – Ну зачем ты так? – спросил он.
Барбара не знала зачем, разве что для того, чтобы позлить Дика, поскольку это доставляло ей удовольствие. Это был единственный способ обратить на себя его внимание. Дик не выносил, когда дела уходили из-под его контроля. Он хотел, чтобы все было чистенько и тщательно нарисовано и подписано, как на чертеже.
– Дорогая, я тебя совсем не интересую? – Тон, каким он это произнес, сломал ее баррикады.
– Конечно, интересуешь. – Это было ложью только наполовину.
– Мне предлагают капитанскую должность, – объявил Дик, не сумев скрыть гордость в своем голосе.
– Правда? – Барбара была удивлена. Новость произвела впечатление. Это была высокая должность с большим кругом обязанностей, но и большим заработком. – Почему ты мне не сказал?
Дик сделал паузу.
– Я не думал, что тебя это заинтересует.
Барбара не ответила. Отвечать было нечего.
Уже засыпая, Барбара вдруг осознала то, что она подспудно ощущала уже давно: ее выходки и упрямство Дика на этот раз уже не будут просто очередной ссорой. Теперь уже в этой ссоре не будет победителя. Они оба присутствовали при кончине своей семьи, и оба готовились проиграть.
Единственное, что было еще неясно: как долго это может продолжаться?
4
В феврале 1966 года деловой мир узнал, что фирма «Никко» купила компанию «Маклафлин». Эта сделка оценивалась в сто миллионов долларов, включала перевод капитала, авуаров, отсроченных платежей и требовала тщательного анализа предполагаемого высвобождения наличных средств. Покупатель – американец японских кровей из Калифорнии – становился в результате создания конгломерата «Никко индастриз» двадцать седьмым человеком в Америке по размерам состояния.
Йамаки Никито начинал свою карьеру с того, что создал в 1960 году маленькое агентство по лицензированию импорта на рынки Западного побережья японских автомобилей, телевизоров, радиоприемников и электронного оборудования, а к 1965 году Никито владел акциями в торговле запчастями для автомобилей, в деревообрабатывающей отрасли, в хранении нефти и нефтепереработке, в грузовых перевозках, в производстве микроэлектроники и судового оборудования, в конце концов он купил «Маклафлин».
В компании начались перемены, в результате которых капитан Эдвард Стилсон оказался в роли лектора перед старшеклассниками, распинающегося о чудесном будущем морского инженерного искусства, а Дик Розер стал во главе общего судостроительного подразделения, и в его подчинении находились теперь двести двадцать чертежников, корабелов, специалистов с дипломами исследователей или инженеров и уйма моряков, приписанных прежде к «Маклафлин». Дик прямо-таки светился от гордости. Даже на его отца это произвело впечатление, в чем он сам признался.
– Я получил все, ради чего работал все эти годы, и даже больше того, – говорил Дик и мотал головой, не в силах сам поверить не только в то, что его мечты сбылись, но что в действительности они оказались даже грандиознее, чем ему их рисовало воображение. Он работал по восемнадцать часов в сутки и был просто счастлив.
Аннетт было уже почти восемь лет, она получала отличные оценки, но школьный психолог сообщил Барбаре, что ее ребенку требуется отцовское влияние. Аннетт была очень милая, и в школе ее любили все мужчины, от директора до швейцара. Кристиан, которому скоро должно было исполниться семь, как будто и не вспоминал об отце, который теперь пропадал все больше в Вашингтоне и Аннаполисе, но не ложился спать, пока Барбара не позволяла ему надеть рубашку от отцовской пижамы.