Как и всякий участник любовного треугольника, Нат Баум поначалу не сомневался, что сможет играть в нем главную роль.
Как и все, Нат обожал любовь. Особенно ему нравилось быть любимым одновременно двумя женщинами. Простая арифметика: удвоение любви означает удвоенные мужские достоинства. Переходя из постели Барбары к жене, он получал дополнительный любовный заряд и в сексуальном плане испытывал нечто вроде перекрестного опыления. Любовь Барбары убеждала его в преданности Эвелин, а любовь Эвелин служила подтверждением чувства Барбары; в конечном итоге Нат начал любить самого себя. И эта любовь, любовь к самому себе, превосходила те чувства, которыми одаривали его две женщины. Любовь к самому себе, впервые в жизни, – вот та важнейшая награда, которую Нат получил от этого треугольника.
Как и все, Нат любил власть. Та власть, которую он имел на службе, – власть увольнять и штрафовать, хвалить и ругать, – давно уже ему опостылела. Ему нужна была иная власть. Абсолютная власть. Власть над двумя женщинами, которые будут за него сражаться, которые будут биться за право принадлежать ему, – вот единственно возможная в демократическом обществе арена для безраздельного господства.
Как и все, Нат не мог устоять перед опасностью действительной и вымышленной. Жажда власти неминуемо сопряжена с опасностью, а опасность – тот же наркотик. У нее есть главное отличительное свойство любого наркотика – для удовлетворения с каждым разом требуется все больше и больше. Так и привычка к власти растет и растет – до тех пор, пока удовлетворение не станет достигаться только увеличением дозы.
Как почти все, Нат очень мало – или почти ничего – не понимал в развитии любовного треугольника. Он знал одно: он возбужден, ему интересно жить, и происходит это впервые за долгое время. Он вновь чувствовал себя молодым и всемогущим. И он шел все дальше и дальше, добиваясь все большей любви, добиваясь все большей власти, увеличивая опасность и открывая новое и новое, пока наконец сам не попал во власть треугольника, которым, как ему казалось, руководит он.
Для Ната этот треугольник был произведением искусства, а сам он – его автором. Ему показалось весьма поэтичным пригласить жену и любовницу провести по очереди по неделе с ним на Багамах и притом не сделать ни дня перерыва. Его душа ликовала от сознания того, что в ту минуту, когда набирает высоту самолет с Барбарой на борту, другой самолет везет ему жену. Он не только чувствовал, что управляет нитями треугольника, – он чувствовал, что у него в руках сам воздух, в котором движутся эти самолеты.
Он от души забавлялся идеей сделать Барбаре предложение. В один из таких игривых моментов он заказал для нее канцелярские принадлежности с грифом: «Миссис Натан Баум». Он любил Барбару, и сделать ей предложение означало увеличить дозу опасности. Он также признавал, что предложение может стать для него петлей, из которой не выбраться, и поэтому, внутренне сопротивляясь непреодолимой силе, он не делал решительных шагов, пока однажды, повинуясь минутному настроению, не попросил Барбару стать его женой. Он сделал это в последнюю секунду, не оставив Барбаре времени на ответ. То обстоятельство, что у нее не было возможности ответить ему сразу, означало для него беспроигрышную игру. Так, в очередной раз он рискнул и снова выиграл.
Поскольку он любил Барбару, то, делая ей предложение, он действительно верил, что женится на ней; и тем не менее, когда спустя три часа прибыл самолет с Эвелин, он был по-настоящему рад встрече с ней.
Неделя с женой – это совсем не то, что неделя с любовницей. Нат и Эвелин воспользовались всеми удобствами, которыми располагал их роскошный дом. На одномоторной авиетке они слетали на соседний безымянный островок с ослепительно белыми пляжами, где загорали, плавали под водой и уничтожали приготовленный поваром завтрак. Они порядком выпили розового вина и на обратном пути клевали носом.
На лодке они плавали на близлежащие песчаные отмели, где удили редкую большеглазую сельдь. Это было великолепное развлечение, и Эвелин была разочарована, когда ей сказали, что рыба несъедобна и на ужин им подадут нечто другое, но не сельдь, выловленную ими.
Они катались на водных лыжах, плавали, ныряли с аквалангами и катались на бело-голубой прогулочной яхте. Один вечер они провели в Нассау за рулеткой и выиграли тысячу сто долларов.
Нат парился в сауне, а Эвелин расслаблялась в большой мраморной ванне, очарованная краном с ароматическим маслом. Такую роскошь могли себе позволить только кинозвезды и богатые наследницы. Каждый вечер Нат и Эвелин облачались в вечерние туалеты и ужинали за изысканным полированным столом. Пищу им готовил повар-туземец, настоящий виртуоз в кулинарии, а за столом прислуживал по всем правилам этикета дворецкий в белых перчатках, который умел налить вина, не обронив ни капли.