Александр Забусов
Славянин. Десятник особой сотни
У нас самодержавие значит,
что в России все само собою держится.
Пролог
После обильного завтрака князь Святослав не изменил своим привычкам, заниматься государственными делами. Наконец-то свершились его чаяния, он подошел к возможному решению проблемы расширить свое княжество, с востока присоединив к нему курские земли. Вот уже седмицу, как здесь, в пограничном Хотеньском погосте, втайне от недоброжелателей, следуя разрозненными отрядами, скапливались его дружины. Долго ожидался момент набега на вотчину Изяслава Курского, и вот час пробил.
Маленький детинец едва мог вместить в себя малую часть воинства, а потому войска расположились по северянским селам, весям и деревенькам, соседствовавшим с погостом, выбранным под ставку. Все сложилось ко времени, скрупулезно спланированному самим князем и его ближниками. Хотень был настолько мал, что терем наместника трещал по швам, от количества начальствующего люда в нем. Председательствуя на заседании боярской Думы, князь сидел во главе широкого стола, вокруг которого стояли и сидели сановники, воеводы и людишки призванные решать различного рода побочные задачи. Здраво рассудить, так собравшееся общество, и Думой-то назвать можно было с большим натягом. Скорее войсковой штаб собрался для уточнения задач и планирование последующего броска. Прозор был рад здесь же увидеть Властибора, по причине тесноты, маячившего за княжим креслом. Волхв, он конечно сам себе на уме, как кстати и сам Прозор, не совсем славянин, а даже совсем наоборот, византиец, настоящее имя которого было известно единицам смертных в Константинополе, хоть это тайна скрытая за семью печатями, но на данный отрезок времени они союзники. А то, что оба родственные души, Прозор знает давно. Оба ненавидят весь род людской, проживавший на этих землях. Все у них как не у людей. Простора много, самой земли немерено, вроде живут никого за пределами лесов не трогают, а страх берет. Вдруг решат подгрести под себя соседние королевства и империи. С них станется. Вандалы, одним словом.
Он взглянул на того, кто сидел от князя по левую руку. Владимир, старший сын князя. Вот для кого нужен Курский стол! По мнению Прозора, не в коня корм. Молод, задирист, заносчив, он не обладает, ни знаниями отца, ни воинским умением воеводы, да и мужества маловато. Лучше бы Святослав позаботился сперва о втором сыне. Хотя-я… Не сказать, что Прозору это все не на руку, видно и самому князю тоже.
Ударом ладони по столешнице, князь прекратил было поднявшийся шум при обсуждении движения войска и тыловых поездов, ряженых под купеческие караваны. Встав на ноги, грозным взглядом обвел кворум, в наступившей тишине подвел итог:
– Я вас услышал! До приказа всем полкам оставаться на местах, ну а когда прикажу, воевода левой руки, боярин Мечислав, обогнет Олешню, тропами пройдет по лесам и захватит Льгов. Сам я, с основным войском, пройду по центральному тракту, встану под стены Курска. Воевода правой руки, боярин Щука, двинет воинство вдоль Псела, захватит большой погост, зовущийся Веяханью. Опосля, оба они, приведут дружины к Курску. Там их ждать буду. Проводники для похода будут в срок.
– Князь, осень на дворе, неровен час дожди пойдут, разверзнутся хляби. Как бы не застрять на бездорожье! – предположил боярин Богумил.
Волхв будто ждал такого предположения, нарисовался из-за плеча повелителя. Бусинками маленьких крысиных глаз впился в сомневающегося ближника, с нотками панибратского тона, успокоил:
– Небоись боярин, боги ныне на нашей стороне. Обещаю погоду без дождей.
Подобное объяснение со стороны лица «близкого» к богам, разрядило нервозную обстановку. Высшие силы на их стороне.
– Все! Разъезжайтесь. Оставшиеся, ступайте обедать. – Велел князь.
Как правило, обед был еще до полудня. Члены Думы и другие приближенные обычно обедали вместе с князем, но в этот раз Святославу нужно было обсудить неотложные дела с представителями своей разведки, так что даже полуденный сон, входивший в обязательную программу, мог отмениться. Наконец-то в светлице стало свободно. Остались князь с волхвом, бояре Илим и Ставка, ближе которых у Святослава советников нет, и молодой Владимир, ну и естественно он с боярином Злобой.
Было заметно, что перенаселение светлицы утомило светлого князя. Теперь же он развалился на подушках кресла, задумчиво посмотрев на обоих своих разведчиков, мигнул Илиму.
– Распорядись, пусть квасу принесут.
Прозор про себя отметил, что, несмотря на проживание в захолустном погосте, князь одет в кафтан фиолетово-синего цвета, с чисто по-византийски облегающими рукавами, заканчивающимися золоченой парчой. Форсит! Отвык от воинской справы.