— О, очень-очень интересная тема! — с жаром откликнулась Света. — Наталья Петровна была в полном восторге, когда это увидела!
— Увидела? — мои брови поползли вверх, как очень удивленные мохнатые гусеницы.
— Да! Спасибо Наташе!
— И ты молчала?
Талия смутилась под моим взглядом, полным укоризны.
— Да там ничего особенного, — забормотала она. — По моей версии, это видение сродни помехам в цифровом ТВ-ресивере при резком падении качества сигнала: картинка начинает оплывать и рассыпаться на квадратики и пиксели. Я впервые наблюдала нечто подобное, когда, генерируя видеопоток, сменила чек-пойнт… то есть, базовую модель, не выключив диспетчер видеогенерации. В момент перехода на иную модель картинка на контрольном мониторе оплыла и рассыпалась пылью. А потом… В марте, да?
— Перед самым Восьмым марта! — энергично кивнула «близняшка».
— Вот… Мы тогда со Светланой моделировали, уже на куда более мощном компьютере, перепрошивку базовых моделей памяти, как это было бы в живом мозге… Свет, расскажи сама, а то я запутаюсь!
— По современным представлениям, — подхватила Сосницкая эстафету, — таким своеобразным «диспетчером видеогенерации» в мозге является таламус. Он координирует потоки информации, идущей от органов чувств в соответствующие зоны памяти коры головного мозга — это как бы Наташины базовые модели! — и накладывает их на временную ось, генерируемую супрахиазмальным ядром гипоталамуса. Так вот. Копии «чек-пойнтов» памяти, для начала — зрительной, реплицировались в свободные зоны параллельно работающим моделям. Затем виртуальный таламус переключали на новые модели, а старые гасили. И что ты думаешь? На контрольном дисплее картинка сначала плыла, потом рассыпалась квадратиками и оседала пылью! И только потом появлялась новая картинка! Вообще, я полагаю, что видение себя, распадающегося и осыпающегося серым прахом, сродни ощущениям людей, перенесших клиническую смерть…
— Да-а… — только и вымолвил я. — Девчонки, отныне я смотрю на вас снизу вверх — преклоняясь в почтении!
— Ну, еще бы! — рассмеялась Света. — Глядя снизу, видно ноги во всю длину!
— Девчонки! — я непринужденно обнял обеих. — Вы такие молодчинки… Когда работы одного хорошенького доктора медицинских наук и прехорошенького доктора наук физико-математических рассекретят, «эффект рассыпания» назовут как-нибудь посолиднее. Ну, скажем, «симптомом Сосницкой-Иверневой»! Звучит?
— Звучит!
Переглянувшись, Светлана с Наташей чмокнули меня в щеки одновременно.
* * *
— Тебя так беспокоит Наталишка? — чуть улыбаясь, спросила Сосницкая. — Разве плохо, когда внучка любит дедушку?
Мы сидели на диванчике в комнате отдыха, глядя за дверь — там «златовласка» укрощала мощную станцию «Байкал-3».
— Неплохо, даже очень неплохо… — затянул я. Словно собираясь с мыслями, я плеснул в стакан «Боржоми», и медленно выцедил холодную минералку. — Просто я не понимаю причин этой «Великой Любви».
— Только не ищи негатив, ладно? — мягко сказала Света, кладя мне руку на колено. — Я думала над этим. Ведь тут система! И Васёнок, и Лея сразу, бессознательно потянулись к тебе, едва только увидели! Возможно, метакортексы паранормов, состоящих в родстве или испытавших «слияние», проявляют что-то вроде квантовой запутанности. Но вот почему это свойство самым поразительным образом «вылезло» именно у Наталишки… Вопрос я себе задала, а вот ответа не нашла пока.
— Будем искать! — лучезарно улыбнулся я. — Паки, паки…
— Иже херувимы! — рассмеялась кандидат медицинских наук.
Глава 14
Пятница, 2 мая. Утро
«Бета»
Московская область, Орехов
Сам переход не запомнился совершенно.
Директора НИИВ сначала пропустили в секретный блок его же института. Там я предъявил допуск бдительным стражам, и передо мной отворилась стальная дверь бета-ретранслятора. Вспыхнула красная лампа.
— Вы перемещаетесь первым, — сказал дежурный обычным голосом. — На той стороне вас встретит главный диспетчер. Входите!
Тревожная краснота угасла, зажегся умиротворенный зеленый свет. Обернувшись к Наташе, я успокаивающе улыбнулся, и перешагнул высокий, отполированный подошвами комингс.
Под ногами чуть слышно взвизгнула рубчатая резина, дверь с грубым шелестом замкнулась, и накатило басистое гудение. Стою под проливным тахионным «дождем» — в кончиках пальцев покалывает…