— Я уволен?! — поразился Тони. — Пожалуйста, мистер Мюррей!
Толстячок, обозначая конец разговора, развернулся и пошел к себе.
И тут горе-водопроводчик заметил, что изо рта у него вместо дыхания вылетают зеленые клубы дыма. Боб! Как же он мог про него забыть?!
Так родилось первое желание Тони Льюиса:
— Хочу, чтобы ты и твое семейство целовали мне задницу! И стали моими вечными рабами!
Мистер Мюррей не поверил своим ушам. Вот мерзавец! Да как он смеет! Он обернулся и даже подобрал всеуничтожающее слово, но произнести его не смог. Его гневно перекошенное личико расплылось в сладчайшей улыбке. Глаза засветились любовью и почтением, а язык произнес:
— Хозяин…
«Действует!» — обрадовался Тони, взял Мюррея за галстук и повел в комнату, для того, чтобы проверить, будет ли этот червяк лизать ему задницу.
— Сколько может действовать это заклятие? — спросил Детина.
Устав впустую бороться со стенами лифта, тролли расселись по углам своей новой темницы и в таком состоянии встретили новое утро.
— Думаю, что недолго, — отозвалась Ягодка.
— Лет сто? — предположил братец Колокольчик.
— Не больше! Может быть, пятьдесят…
— Тогда нам надо смирится с нашим заключением, — сказал старший брат. — И постараться друг друга не съесть.
— Правильно, — приободрилась сестрица. — Надо подождать сто лет и если нам повезет — мы выйдем отсюда…
«Кого это могло принести в такую рань?» — задавалась вопросом бабушка Вирджинии, открывая дверь. В глазок ей рассмотреть никого не удалось. Все, что мог выхватить глазок — это букет цветов. Синих, желтых, и белых…
Увидев друг друга, хозяйка и гость отступили от неожиданности назад.
«Кто этот кавалер? Неужели, у меня появился поклонник?» — подумала хозяйка.
«Черт возьми! Этот прощелыга дал мне неверный адрес!» — про себя выругался Волк, но вслух произнес совсем другое:
— Должно быть, я ошибся… Приношу свои извинения, я ищу бабушку Вирджинии.
— Это я.
— Не может быть! — воскликнул Волк и тут же пустил в ход старый как мир комплимент. — Ее младшая сестра, мать, но только не бабушка. Вы такая… красавица!
— Но… я еще даже не успела накраситься, — смутилась старая дама в халате и бигудях.
— Можно мне войти? Я хочу подарить цветы.
— Конечно. Кто вы?
Вопрос не застал Волка врасплох:
— Я жених Вирджинии. Мы помолвлены.
И в подтверждении своих слов он вынул из кармана спертую у Тони фотографию его дочери и с жаром стал осыпать ее поцелуями.
— Помолвлены? Она мне ничего не говорила.
— Как это на нее похоже! Сама скромность… Другие бы девушки стали бы хвастаться помолвкой с богатым наследником, но не Вирджиния.
— Хорошо, входите, — в конец растаяла бабушка. Помолвлена. Богатый наследник. Красавчик. С ума можно сойти! — Я сейчас только переоденусь…
Волк обходительно поцеловал протянутую ему руку и затем вошел в квартиру.
Это утро Тони Льюис встретил в отличном настроении. Отчего же не радоваться, если работать больше не надо, да еще и семейство этих придурков облизывают его с головы до ног, выполняя любую его прихоть. Даже самую идиотскую!
«А я неплохо устроился», — улыбаясь самому себе, Тони пожевывал кончик сигары Мюррея. На нем был темно-синий халат Мюррея, тапочки Мюррея и если бы захотел — было бы и белье Мюррея.
Мурлыкая что-то под нос, он подошел к холодильнику. Там стояла последняя бутылка пива. Как всегда… Отправить что ли слугу сгонять за пивом?
Тони с легким раздражением захлопнул почти пустой холодильник.
И тут в голову пришла отличная идея. У него же остались еще пять волшебных желаний!
— Ладно, джинн, — сказал он вслух. — Обеспечь меня нескончаемым запасом пива.
Ничего необычного не произошло.
Тони вновь открыл холодильник. На верхней полке стояло две бутылки его любимого пива.
— Всего две? — возмутился Тони и закрыл холодильник. Внутри агрегата что-то звякнуло и бутылок стало четверо.
«Посмотрим, что будет дальше», — смекнул Льюис и снова притворил белую дверцу.
Каждый раз открывая холодильник, он находил в нем вдвое больше бутылок нежели прежде. Сначала их стало восемь, потом шестнадцать, затем тридцать две. Вскоре пивные бутылки заполнили все полки холодильника.
— Отлично! — воскликнул Тони и захватив пиво, поспешил поделиться с кем-нибудь своей радостью. Делиться пришлось с Мюрреем, хоть тот и являл собой жалкое зрелище. Некогда гладко зализанные волосы торчком стояли на голове, узел тугого галстука ослаблен…