Заметив взгляд Зедда, направленный в её сторону, Кара подала голос.
— Не надо смотреть на меня. Всякий раз, как он начинает рассуждать подобным образом, я только киваю, улыбаюсь и жду, когда начнутся неприятности.
В ответ Зедд состроил кислую гримасу. Уперев одну руку в бедро, он медленно шагнул назад.
— В жизни не слыхал подобных рассуждений о контрольных сетях. Это весьма… своеобразная точка зрения. Больше всего меня пугает, что при столь извращённом способе изложения, всё сказанное, тем не менее, имеет смысл. Я не говорю, что ты безоговорочно прав, Ричард, но, всё же, суть твоих высказываний меня очень тревожит.
— Если ты прав, — добавил Натан, — это может означать, что все эти годы мы, словно малые дети, играли со спичками.
— Но лишь в том случае, если он действительно прав, — шёпотом добавила Энн. — На мой взгляд, его высказывания звучат слишком уж заумно.
Ричард посмотрел на замершую в неподвижности женщину. Женщину, которая в этот момент не могла ничего сказать в свою защиту.
— Чью кровь вы использовали, когда чертили Благодать? — спросил он тех, кто стоял у него за спиной.
— Её собственную. Кровь Никки. — ответил Натан. — Она сама это предложила. Она пришла к выводу, что это единственный способ заставить сеть работать.
Ричард обернулся к ним.
— Кровь Никки? Вы использовали кровь Никки?
— Верно, — кивнул Зедд.
— Вы использовали её кровь, как переменную… её кровь… и позволили ей оказаться там, внутри?
— Да, именно Никки предложила это сделать, — сказала Энн. — И потом, кроме научного интереса, у нас было ещё множество причин использовать все возможные методы. В том числе и внутренний обзор заклинания.
— Уверен, вы совершенно правы — так и полагается поступать... при обычных обстоятельствах. Вы все знакомы с методами, которые применяются при изучении заклинаний. Но это в условиях, когда повреждение заклинания — штука довольно редкая, и в процессе проверки возникает минимальное количество проблем. — Ричард запустил пальцы в волосы. — Я даже представить не могу, что может случиться. Нечто… ужасное.
Зедд пожал плечами.
— Ты и вправду думаешь, что Никки там в большой опасности? И всё из-за того, что Благодать нарисована её кровью?
Ричард задумчиво потянул себя за нижнюю губу, шагая по комнате.
— Может быть и нет, при условии, что проверяемое заклинание не было искажено. Только, это не наш случай. В нём присутствует другая, загрязняющая, биологическая переменная. Мне кажется, что сочетание — посторонняя переменная «Никки» позволило повреждению распространяться со всей возможной скоростью.
— И как это будет выглядеть? — спросил Натан.
Ричард махнул рукой, не прерывая движения.
— Думаю, как костёр, в который плеснули масла.
— Я считаю, что у всех вас слишком бурное воображение, — сказала Энн.
— И какая же биологическая переменная способна так повредить контрольную сеть? — задумчиво спросил Натан.
Ричард обернулся и уставился на линии: в том месте, где появилась какая-то новая жуткого вида дуга, линия должна была закончиться. Он смотрел на пустой промежуток, ожидая новых изменений.
— Не знаю, — наконец признался он.
Зедд шагнул ближе.
— Ричард, твои идеи весьма оригинальны. Они заставляют задуматься, с этим я могу согласиться. Возможно, они могут дать нам много полезного, возможно, даже помогут понять немного больше, чем до сих пор. Но не всё, что ты говоришь, верно. Кое в чём ты заблуждаешься.
Ричард через плечо глянул на деда.
— В самом деле? И в чём же?
Зедд пожал плечами.
— Ну, символы могут принимать и биологическую форму. Разве, дубовый лист не является биологическим объектом? Согласись, он ведь тоже своего рода символ. Я не говорю о более сложной биологической системе, как, скажем, дерево или человек, хотя они тоже могут быть представлены в виде символа.
Ричард моргнул.
— Ты прав. Я никогда об этом не думал таким образом. Ты действительно прав.
Он вернулся к заклинанию, свежим взглядом разглядывая область биологического загрязнения. Снова и снова изучал он спутанный клубок линий, пытаясь понять его значение, определить принцип его построения. В какой-то миг Ричарду показалось, что все усилия бесполезны. В этом хаосе не было никакой системы.
А почему не было? Повреждение — биологического происхождения, в этом он совершенно уверен. Но что, если прав Зедд, и тут присутствует некая исходная модель? Но Ричард не видел ничего подобного, перед ним была лишь спутанная светящаяся масса линий. Бессмысленная. Беспорядочная.
И тут он вдруг заметил внутри этой массы странный фрагмент. Он был словно… жидкость. Это не имело смысла, потому что рядом уже возникал другой фрагмент, который выглядел полной противоположностью первого. И он напоминал символическое изображение… огня.
Одно понятие может быть передано не единственным символом. Не только лист может обозначать дерево, но ещё и, например, жёлудь или форма кроны дерева. Три символа. Три знака. И тут в новых линиях, вплетённых в заклинание, он увидел знаки. Все вместе. Три.
Ричард уже видел их раньше. Все три вместе и каждый по отдельности.
Вода. Огонь. Воздух.
Они были там. Были все. Спутанные в один неразделимый узел.
— Добрые духи!
Широко раскрыв глаза, он резко выпрямился. По рукам побежали мурашки.
— Срочно вытаскивайте ее оттуда!
— Ричард, — сказал Натан, — она же…
— Нужно её выручать! Немедленно!
— Ричард… — заговорила Энн.
— Говорю вам: заклинание повреждено!
— Верно, — с преувеличенным терпением продолжала Энн. — Ведь это мы и выясняем, не так ли?
Ричард указал на стену мягко светящихся линий.
— Это не обычное повреждение. Такое может её убить. Оно больше не инертно — оно меняется, становится живым.
— Живым? — Зедд скептически поморщился. — Это невозможно.
— Нужно извлечь её оттуда. Прямо сейчас!
Глава 6
Скованная неподвижностью, безмолвная, Никки, тем не менее, слышала всё, что говорилось в комнате, хотя голоса доносились словно бы издалека, из другого мира за пределами зеленоватого савана. Она хотела крикнуть, чтобы его выслушали, но, плотно стянутая заклинанием, ничего не могла сделать.
Больше всего на свете она хотела бы выбраться из этой жуткой магической паутины, опутавшей её. До сих пор она — как, впрочем, и каждый из них, — не представляла себе, что такое внутренний обзор заклинания. Знай они, что это такое, возможно, никто из них не решился бы на подобный эксперимент. Только после начала проверки она обнаружила, что внутренний обзор — не просто возможность рассмотреть заклинание изнутри, как они считали. Скорее, это было похоже на примерку. Волшебник, проводящий анализ, в какой-то степени применял заклинание на самого себя.
Но когда она, наконец, поняла это, линии заклинания уже плотно обвивали её, и было слишком поздно прерывать процедуру, чтобы рассказать другим, каково это: ощущать форму заклятия, как часть себя. Магическая сила исходила, казалось, прямо из самого её существа. Это было открытие, восхищение, граничащее с благоговением.
Начало было прекрасным, но затем что-то пошло неправильно. Ощущение экстаза от соприкосновения с магией сменилось ужасающей мукой. Каждая новая линия, что пронзала воздух вокруг неё, казалось, прожигает её душу, нанося ужасную рану.
Прежде всего, она обнаружила, что чувство удовольствия исходило от заклинания, было частью его самого. Выходит, это удовольствие ощущало само заклинание… пока разворачивалось! Точно так же, как удовольствие сопровождает определённые стороны человеческой жизни, подобные ощущения были отражены в замысловатой форме заклинания: во всей красе представленное желание любоваться прекрасным рассветом, пробовать что-нибудь вкусное, пристально вглядываться в глаза любимого человека, получая в ответ такой же любящий взгляд. Или, по крайней мере, как она представляла себе этот любящий взгляд, представляла, как любимые глаза могли бы смотреть на неё.