Взгляд его медленно ушел в сторону.
Джон Стар подстегнул его:
— Континенты?
— Континент всего один, большой, равный по площади поверхности Земли. Вдоль одного побережья — полоса странных джунглей, диких и смертоносных. По словам Эрика, они растут с поразительной быстротой в течение долгого дня и кишат свирепой неземной жизнью.
Вдоль восточного побережья за джунглями возвышается горная гряда, более отвесная, говорил Эрик, чем любая в Системе. Запад гряды — огромное высокое плато, безжизненное, изрезанное дикими каньонами. Далее — долина большой реки, которая протекает почти по всему континенту.
У медузиан остался единственный город — на этой умирающей планете трудно поддерживать жизнь, и большинство их мигрировало на другие завоеванные миры. Как они хотят поступить и в нашем случае. Этот город находится где–то на реке. Точнее я не могу сказать.
— Аладори? — порывисто спросил Джон Стар.
— Она, несомненно, должна находиться в городе. Эрик говорил, что это совершенно изумительное место, огромное по человеческим масштабам. Весь город выстроен из черного металла и окружен стенами в добрую милю высотой. Они ограждают его от страшных джунглей. В центре — огромная крепость, гигантская башня из черного металла. Скорее всего, они держат ее там, под охраной оружия, способного аннигилировать все флотилии Системы в одно мгновение.
— Вы знаете еще что–нибудь? — допытывался Джей Калам.
Взгляд загнанных глаз опять был направлен в пустоту.
— Нет, больше ничего.
— Очнитесь! Думайте! Вся Система на кону!
Тот заговорил:
— Нет… да, я вспомнил еще одно, хотя нет особого смысла говорить вам об этом. Атмосфера…
— Что — атмосфера?..
— Вы видели, что она красноватая?
— Да. Что, она не годится для дыхания?
— Она содержит кислород. Вы сможете дышать. Однако в ней содержится красный газ. Для медузиан он безвреден, но не годится для людей. Это растительный органический газ, как они сказали мне во время переговоров. Они вырабатывают его для исправления климата, чтобы снизить тепловые потери по ночам. Они намерены заполнить им, без сомнения, и атмосферу. Земли. Однако он плохо действует на людей.
Он заставил себя собраться с мыслями.
— Ты помнишь, что ранило тебя в плечо, Джон? Это было вызвано красным газом. Выплеснутым на тебя в жидком виде. Медузиане уже выяснили, как он действует на человеческие организмы. Люди из экспедиции Эрика…
Стройный старик вздрогнул.
— Они заболели потому, что дышали в этой атмосфере. Поначалу она не сказывалась на них, если не считать легких неудобств. Но позже начались умственные расстройства. Стала гнить плоть. И была сильная боль. Потом…
— После того, как я обжегся на Марсе, ваши врачи меня выходили, — сказал вдруг Джон Стар. — Чем они пользовались?
— Мы выработали формулу нейтрализатора… Однако у нас на борту нет ингредиентов.
— Несмотря на это, мы сможем прожить некоторое время?
— Какое–то время, — эхом отозвался старик. — Индивидуальные реакции различаются, но обычно самое худшее случается через несколько месяцев.
— Тогда это не играет важной роли.
— Нет, — довольно хмуро и выразительно произнес Адам Ульмар. — Нет, вы погибнете, если сможете покинуть корабль, и способов для этого, самых быстрых, будет миллион. Жизнь, видите ли, очень стара на этой планете. Борьба за существование здесь очень свирепа. В результате чего флора и фауна ведут с медузианами борьбу за существование. За пределами корабля вам не выжить.
— Однако мы намерены попытаться, — заверил его Джей Калам.
— »Пурпурная Мечта», — заявил Джон Стар чуть позже, когда они все впятером собрались на узкой палубе возле воздушного шлюза, — лежит на дне неглубокого моря. Здесь всего лишь восемьдесят футов глубины. Мы не можем сдвинуть корабль, но мы можем выбраться
— Выбраться? — эхом откликнулся Хал Самду. — Как?
— Через воздушный шлюз. Мы выплывем на поверхность и попытаемся добраться вплавь. Раз глубина всего лишь восемьдесят футов, то вполне возможно, что мы на отмели какого–нибудь побережья. Мы сможем выбраться на него и вынести с собой груз оружия и припасов.
— Мы смогли бы прожить здесь, на борту Воздуха и припасов здесь достаточно. А снаружи, быть может, мы проживем всего лишь несколько минут. Мы не сможем достичь поверхности, а если и достигнем, то лишь затем, чтобы встретиться с опасностями в мире, где даже воздух — медленный яд.
— Мой драгоценный глаз! — вмешался Жиль Хабибула. — Мы здесь, в злом и жутком море, на этом дне, мы все постепенно вымрем от истощения. И этого еще недостаточно! Ты хочешь, чтобы мы всплыли со дна этого коварного желтого моря, будто смертельные рыбы?
— Именно! — согласился Джон Стар.
— Ты хочешь, чтобы бедный старый Жиль утонул как безмозглая крыса, когда здесь у него в изобилии припасов и вина! Бедный старый Жиль Хабибула.
— Дурак ты, Джон, — мрачно и свирепо произнес Адам Ульмар. — Тебе никогда не выбраться на берег. Ты не слышал рассказов, привезенных людьми Эрика Ульмара. Ты не знаешь той жизни, как растительной, так и животной, что в течение длинных красных дней ведет здесь борьбу за существование. Как ты намерен пережить ночь? Ты рожден в ласковом мире, Джон. Тебе не дано будет уцелеть здесь.
— Любой из вас, кто пожелает, может остаться на борту, — тихо прервал Джей Калам. Джон идет. И я. Хал?
— Конечно, я пойду, — откликнулся гигант, краснея от гнева. — Вы что, думаете, я оставлю Аладори этим монстрам?
— Конечно, нет. Хал. А ты, Жиль?
Рыбьи глаза Жиля Хабибулы яростно вращались. Он спазматически вздрагивал. Пот бежал по его лицу. С невероятным усилием он произнес сухим голосом:
— Смерть моя! Вы что, хотите уйти и оставить бедного больного старого Жиля Хабибулу здесь, чтобы он голодал и гнил на дне этого злобного моря? Во имя драгоценной жизни! — конвульсивно прохрипел он. — Я пойду. Однако вначале старый Жиль должен отведать вкус пищи, чтобы его изнуренные старые кости обрели силу, и хлебнуть винца, чтобы успокоить измотанные, измученные нервы.
Он неуверенно поплелся к трюму.
— А вы, командор? — настойчиво спросил Джей Калам. — Вы пойдете?
— Нет… — Адам Ульмар покачал головой. — В этом нет смысла. Я знаю, что естественный отбор привел к появлению как на суше, так и в этих морях весьма удачных жизненных форм.
Четверо вошли в воздушный шлюз и приготовили большие, непроницаемые для воды свертки с одеждой, протонными пистолетами, несколькими фунтами концентрированной пищи и, по настоянию Жиля Хабибулы, бутылкой вина. Они задраили внутренний люк, и Джон Стар открыл дверь, ведущую наружу. Мощный поток воды рванулся в камеру, заполняя ее, обдавая ледяным холодом тела людей, выталкивая воздух кверху. Их сжали безжалостные тиски давления. Поток прекратился, когда вода была уже вровень с их плечами. Джон Стар вращал штурвал наружного люка, но армированная дверь сопротивлялась.
— Заклинило! — прохрипел он. — Мы должны попробовать вручную.
— Дай мне! — крикнул Хал Самду, рывками пробираясь вперед в ледяной воде. Голос его в плотном воздухе был необычайно пронзительным. Он привалился спиной к металлическому люку, напрягся. Боль от усилий превратила его лицо в странную маску. Дышал он быстро, хрипло и прерывисто.
Джон Стар и Джей Калам помогали ему, все они боролись с люком в холодной воде, достигшей уже подбородков, стараясь сдерживать дыхание в горячем спертом воздухе.
Люк неожиданно поддался. Поток воды опрокинул их. Воздух пузырями стал вырываться наружу. Они наполнили легкие в замкнутом воздушном кармане, подтянулись к отверстию и, отчаянно барахтаясь, поплыли к поверхности.
Темная вода, от которой немело тело, сокрушающее давила на них. Джон Стар сражался с безжалостным, казалось, неодолимым давлением. Он чувствовал, как свирепые тиски опустошают измученные легкие. Он рвался вверх, сквозь мрачную бесконечность времени. Затем, на удивление неожиданно, он вынырнул на поверхность желтого моря и стал хватать ртом воздух.