Крича всё это, он перелез через перила и, радостно смеясь, крикнул:
— Смотри, Ларс!
— Диметриус! — Джексон бросился на балкон, но старый алхимик прыгнул, раскинув руки, и камнем рухнул вниз. Его смех перешёл в вопль ужаса, а потом снизу раздался глухой удар.
— Несчастный глупец, — тихо проговорил Джексон. — Я ж говорил, что они никогда не выполняют свои обязательства так, как от них ждёшь.
— По крайней мере, мы его остановили, — проговорил Эльвер, только закончивший обратное перевоплощение. — И он уже не откроет портал. Кажется, мы победили…
— Да уж… — пробормотала я, пряча эфес меча в сумку. — Мы проиграли, Эльвер. Мы потеряли живую душу. Это не весь мир, но всё же невосполнимая потеря.
— Он сам себя проиграл, — возразил Джексон. — И всё же, всё же, всё же…
Глава 8
Она проснулась среди ночи и поняла, что одна на своём жёстком ложе. Открыв глаза, она повернулась к окну и увидела бледный огонёк свечи, стоявшей на столе, и Джулиана, сидевшего рядом. С мрачным выражением он смотрел на пламя, то и дело, поднося пальцы к желтоватому трепещущему язычку.
На его плечи был наброшен плащ, подбитый мехом, а остальная одежда по-прежнему лежала на лавке.
Поднявшись с ложа, Дженни подошла к нему и присела рядом на пол, стараясь заглянуть ему в глаза. Только тут он заметил её и слабо улыбнулся.
— Почему ты не спишь? Я разбудил тебя?
— Я проснулась только что и почувствовала, что вас нет рядом. Я испугалась, что вы ушли не простившись. О чём вы грустите?
— Я не грущу, — он откинул голову, стремясь казаться беспечным, но тревога, терзавшая его, была велика, и он сдался. — Не так давно мне явился Дьявол, — признался он. — Он хотел купить мою душу.
— Иисус-Мария… — прошептала с трепетом Дженни, быстро крестясь. — Надеюсь, вы не уступили ему?
— Нет. Конечно, нет, — покачал головой Джулиан. — Хотя то, что он предлагал было заманчиво… О, как заманчиво!
— И что же он предлагал?
— Он сказал, что даст мне силу повелевать недугами и властвовать над болью. Я мог бы сказать чуме: «Изыди!» И она бы ушла.
— Моя семья… — пробормотала Дженни. — Все мои родные умерли от чумы.
— Мои тоже, — задумчиво произнёс Джулиан. — И я подумал, что стоит одна моя душа, если её ценой я могу излечить стольких людей?
— Вы не должны так думать! — горячо воскликнула девушка, хватая его за руку и сжимая её маленькими, огрубевшими от работы ладошками. — Каждая душа бесценна в глазах Господа, а ваша и вовсе, ведь вы стремитесь помочь всем, кто нуждается в помощи. Господь дал вашим рукам великую силу исцеления! Не спорьте, я знаю, что это так. И именно поэтому Враг явился вам. Ведь не является же он всем подряд! Значит, ваша душа драгоценна и не зря он жаждет заполучить её.
— Я алхимик, а алхимикам он является часто, — возразил Джулиан, но взглянув на неё, улыбнулся. — Бедная моя мышка, как хорошо ты обо мне думаешь. Конечно, я не собираюсь продавать свою душу дьяволу, поскольку из истории и слухов известно, как опасно иметь с ним дело. Он всегда найдёт возможность для обмана. Да и попасть в ад мне не хотелось бы. Я отказался, но, боюсь, так просто он не оставит своей затеи.
— Вам следует покаяться в грехах и много молиться, — уверенно произнесла она. — Я уверена, что тогда Господь укрепит вас и пошлёт ангела, который защитит вас от посягательств дьявола.
— Я грешен, — усмехнулся он. — И не могу не грешить.
— Вам нужно просить Господа о смирении и грехи отступят.
— Как насчёт греха прелюбодеяния? — заметив её смущение, он рассмеялся и, обняв за талию, усадил себе на колени. — То-то и оно, дитя мое, я в силах отказаться от власти над болью и недугами, но отказаться от тебя — выше моих сил!
Он зарылся лицом в её густые рыжие волосы.
— Ах, Дженни, Дженни… Почему ты только крестьянка, да ещё сирота! Будь ты купеческой дочерью или хотя бы роднёй старосты какого-нибудь ремесленного цеха, я б, не задумываясь, женился на тебе. Но так… Кто признает возможным брак дворянина и маленькой рыжей крестьянки.
Он вздохнул и, взяв её личико за подбородок, повернул к себе.
— Может, это и есть мой самый тяжкий грех? Я соблазнил тебя, даже не думая жениться.
— Это не грех, — покачала она головой. — И я не жду, что вы на мне женитесь. Я счастлива уже тем, что вы приезжаете сюда. Что бы ждало меня, не случись этого? Может быть, немного погодя я вышла бы замуж за любого, кто посватался бы ко мне, поскольку в моём положении выбирать не приходится, и жила бы я не зная, что значит любить красивого и благородного господина. А то и вовсе б одна осталась.