На улице уже совсем стемнело, и я зябко поёжилась, хотя воздух был тёплый и совершенно неподвижный. Тишина, даже листья не шелестели. А на небе во всей красе расположилась недобрая бледная луна, которой здесь было совсем не место.
— Полнолуние, — пояснил демон, многозначительно взглянув на меня, — и близиться Час ведьм. Призраки появятся совсем скоро. Идём, я едва успею вам всё объяснить.
Мне показалось, что он был взволнован, даже чересчур. Это было так странно для него. Что его так оживило? Близость намеченной цели или просто недобрый час и ирреальный колдовской пейзаж? А пейзаж, действительно, был подходящий для готического романа.
Мы как раз вошли в аллею и остановились в самом её начале. Её конец терялся в выползающем из кустов белёсом и странно клубящемся тумане. Бледный свет луны падал сквозь деревья серебристыми полосами, разделёнными совершенно чёрными тенями деревьев, и в самой середине аллеи сменялся сумраком теней от крон. При этом и чёрные, и серебристые полосы странно колебались и меняли очертания из-за клубов стелющегося по земле тумана. Я подняла голову и посмотрела на луну. Не нужно быть художником, чтоб понять, что при таком расположении луны, деревья не смогли бы отбрасывать столь выразительные тени. Мне захотелось проснуться.
Кратегус тем временем направился прямо в туман, и нам пришлось последовать за ним.
— Вот здесь, — он остановился и посмотрел на меня. — Ты будешь стоять здесь. Кошка — вон там, метрах в десяти от тебя. Они должны появиться вон оттуда, — он махнул рукой в конец аллеи. — Как только они пробегут мимо, я зажгу пентаграмму, и ты всё увидишь.
— Что я увижу? — скептически поинтересовалась я, поскольку ничего не видела уже в трёх метрах от себя.
— Узы, я полагаю. Те узы, которые держат его рядом с семьей. Он обычно отстаёт от них метров на двадцать, но что-то держит его на привязи, и ты должна это увидеть и рассечь атамом.
— А какие-нибудь заклинания, слова?
— Ничего не нужно. Всё есть в пентаграмме. Просто символический удар кинжалом по символической привязи, нанесённый рукой с магическим кольцом. Я понимаю, плохо видно. Туман тут совершенно некстати.
Я с трудом удержалась от комментариев. Мастер иллюзии, он меня что, за малолетку держит? Я уже давно перестала верить цирковым фокусам.
— Ты всё поняла? — он обернулся ко мне, и его глаза как-то нехорошо блеснули красным. — Они появляются, бегут к Эльверу, я активирую пентаграмму и спешу ему на помощь. Хаймеш отстает, и ты его «отсекаешь». Призраки исчезают, он — остаётся. Всё просто до гениальности. Только не сходи с этого места, потому что за его пределами опасно, а здесь ты защищена.
— Конечно, — понятливо кивнула я.
Он подозрительно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Он повёл Эльвера на его позицию, а я осталась стоять в подсеребрённом лунным светом магическом тумане с ножом в руке, и чувствовала при этом себя полной дурой. Их шаги смолкли, и стало совершенно тихо. Я вздохнула и полезла в карман, куда предусмотрительно сунула ультразвуковые очки, которые уже пару лет таскала с собой в сумке, так ни разу и не использовав. А очки, кстати, были неплохие и довольно красивые, имеющие форму, похожую на летучую мышь с распростертыми крыльями. И не зря, поскольку, устройство их было сродни радару летучей мыши: очки испускали ультразвуковые волны, которые, отражаясь от предметов, поступали в миникомпьютер, создающий на внутренних экранах стекол достаточно чёткое и объёмное изображение. Это, конечно, не так удобно, как преобразовательные линзы, но, в отличие от линз, вполне действенно в тумане.
Я надела очки и осмотрелась вокруг. Эльвер, уже перевоплотившись, стоял прямо посреди аллеи метрах в десяти от меня. Он внимательно вглядывался туда, откуда должны были появиться призраки, и напряжённо царапал огромными когтями дорожку. А вот Кратегус оказался в самом неожиданном месте, всего лишь в четырёх метрах от меня — на другой стороне аллеи. Он пристально вглядывался вдаль и, похоже, туман ему при этом нисколько не мешал. На его лице застыло каменное выражение, и взгляд был холодным, как лёд, и острым, как клинок.
Так прошло, наверно, минут двадцать, и, наконец, вдали послышался низкий лай, переходящий в вой. Эти звуки приближались и вскоре к ним добавились удары о землю огромных лап. Псы МакЛаренов неслись в нашем направлении. Как ни странно, но очки продемонстрировали мне их во всей красе. Впрочем, и раны Эльвера, едва не стоившие ему жизни, говорили, о том, что псы вполне материальны. Пять чёрных туш стремительно промчались мимо меня, шестой, как и положено, отставал.