— А дети остальных братьев?
— О них мне ничего не известно. В дальнейшем род шёл от Якова.
Мне припомнился Дэвид, и я вынуждена была признать, что сын такого отца вряд ли упустил бы своё. И Джулиан был прямым потомком Дэвида, а не Хаймеша. Вот откуда у него эти зелёные глаза.
— А что вам известно о Джулиане МакЛарене? — спросила я.
Священник растеряно взглянул на меня.
— Может, вы мне напомните, когда он жил? — пробормотал он, засовывая руку в карман сутаны. Мгновение спустя он достал оттуда карманный компьютер.
— Приблизительно в шестнадцатом веке.
Он кивнул и застучал по клавишам.
— Да, действительно, был такой, — кивнул он, глядя на экран, — Сын Ангуса МакЛарена и его супруги Хизер. Это не основная ветвь, Ангус был всего лишь младшим из четырех братьев и, видимо, владел только тем, что получил в качестве приданого при женитьбе. Хизер была очень дальней родственницей Макинтошей и вряд ли могла принести своему мужу большое состояние. У них было трое детей: Эдмунд, Кэролайн и Джулиан. Старшие дети вместе с родителями погибли от чумы. Джулиан… — священник быстро читал текст, появлявшийся на экране. — Он был незаурядной личностью. С юных лет он привлёк внимание весьма влиятельных покровителей своей эрудицией и жаждой знаний. Его отправили на учебу в Сорбонну, затем он прожил год в Лозанне и пару лет в Праге, где и начал всерьёз заниматься алхимией. По возвращении был врачом и алхимиком при дворе епископа, но не долго. Он умер в 1523 году в возрасте двадцати семи лет. Эта ветвь рода пресеклась на нём.
— Умер? — переспросила я.
— Здесь так написано. Подробности вряд ли можно установить. У него не осталось прямых потомков, которым было до этого какое-то дело.
— И больше о нём ничего не известно?
Отец МакЛарен пожал плечами.
— Обычная судьба для тех времен. Он был бедным сиротой, не имевшим близких родственников, всего добивался сам, и наверняка, как многие алхимики, окружил свою жизнь тайной. Он не был женат и не обзавёлся потомством. Он прошёл свою жизнь в одиночестве и исчез, не оставив следа. Чудо, что в архиве МакЛаренов сохранились даже эти скудные сведения. А откуда вы о нём знаете?
Он пытливо смотрел на меня, а я вдруг растерялась.
— Красивая церковь, — проговорил Эльвер, оторвавшись от созерцания алтаря, — Совсем не похожа на другие.
Отец МакЛарен тут же отвлёкся на более приятную для него тему и радостно засмеялся.
— На самом деле она как раз очень похожа на другие, но оставшиеся на Земле. Те церкви, что строят здесь, на Новой Луизиане, новые, из местных и искусственных материалов, и не имеют ничего общего с настоящими соборами. А наш собор — другое дело. Это дар нашей семьи общине. Настоящая церковь, построенная на Земле из шотландского камня и освящённая в 1575 году от Рождества Христова. Моему прапрадеду Джону-Гаррисону МакЛарену стоило немалых усилий добиться разрешения вывезти её в разобранном виде с Земли. На Земле очень ценят древние здания. Ему помогло то, что фактически церковь давно уже перестала существовать и лежала под слоем почвы в руинах. Его отец организовал раскопки. Потом руины были разобраны, рассортированы и вывезены на Новую Луизиану, где их собрали, восстановив здание. Недостающие детали были также изготовлены профессиональными реставраторами-каменотесами на Земле. И в результате мы имеем небольшой, но довольно симпатичный готический собор.
Я с интересом осмотрелась.
— Здесь всё настоящее?
— Стены и фундамент, — уточнил святой отец. — Алтарь, кафедра, скамьи и другие деревянные детали — оригинальная работа, им уже около двух веков и они тоже имеют историческую ценность. Но есть ещё кое-что. Идите за мной!
Он оживлённо вскочил и побежал в левый предел, где за колоннами, отделенная от основного пространства церкви резными дубовыми перилами, располагалась каменная лестница. Нажав выключатель на стене, отец МакЛарен легко сбежал вниз по истёртым ступеням. Мы последовали за ним и оказались в небольшом зале, освещённом светильниками, от которого влево шёл короткий коридор, оканчивающийся тупиком. Его стены украшали выщербленные колонны и оплывшие от времени скульптуры.