Вот и Пятнадцатая. Теперь Сара свернула на юг, поискала взглядом место стоянки. Увидев почти на самом углу водоразборный кран, не раздумывая завернула к нему, выскочила из машины, прихватив тяжелую коробку. Добежала до угла Пенсильвания-авеню, ворвалась в вестибюль гостиницы "Вашингтон" и тут замедлила шаг, стараясь скрыть свое возбуждение.
Осмотрелась, увидела телефон, подошла к кабинке, набрала ноль, попросила операторшу соединить ее с номером мистера Фримена. И секунды не прошло, как та ответила, что такой в отеле "Вашингтон" не проживает. Поблагодарив, Сара повесила трубку.
Что дальше? В догадках все выстраивалось складно, но может, она слишком увлеклась? В чем ошибка? Сара постояла с минуту, соображая, как теперь быть. Собралась с духом, решившись действовать по чистому наитию.
Она уверенным шагом подошла к регистрационной стойке и обратилась к дежурному:
- Будьте добры, в каком номере поселился мистер Керкленд? Мне надо передать ему цветы. Дежурный деланно улыбнулся.
- Простите, мадам, но нам запрещено говорить, где он находится. Почему бы вам не отдать цветы мне? Я скажу, ему передадут. Мистер Керкленд прибыл к нам не вполне здоровым, он вряд ли принимает гостей.
Значит, они поймали-таки Филипа! Сердце Сары бешено заколотилось.
- Не ваше дело, принимает он или нет, понятно? - рявкнула она как могла начальственно.
- Что ж, мадам, если вы настаиваете... - потеряв уверенность, проговорил дежурный. - Мистер Керкленд в четыреста двенадцатом номере.
Не теряя времени на благодарность, Сара тотчас же направилась к лифтам, сжимая под мышкой коробку из-под роз.
***
Дверь, соединявшая четыреста двенадцатый с четыреста четырнадцатым, отворилась, в номер Филипа вошла женщина в белом одеянии медсестры. Прикрыла дверь, повернулась лицом. Через полуприкрытое окно послышались, нарастая, топот марширующих ног и звуки оркестра.
- Здравствуй, Филип! - сказала медсестра.
Сперва он не понял, кто это, смутил белый халат. Но теперь...
- Хезер! - изумленно прошептал Филип.
Ничего общего с той недавней, полубезумной, ничего не видящей и не слышащей. Энергична, абсолютно вменяема, до пугающей безупречности нормальна.
- Ты удивлен? - улыбнулась она.
- Ничего не понимаю...
Хезер прошла через комнату к окну, выглянула. Потом взяла снайперскую винтовку, проверила затвор, явно со знанием дела. И тут только Филип заметил, что на руках у нее плотно облегающие хирургические перчатки.
- Все мы орудия в руках Господа, - тихо произнесла Хезер. - Все маленькие исполнители его большого завета. Следуя его воле, мы очищаемся от греха. Возликуй же со мной, Филип!
Звуки оркестра становились все слышней. В горле у Филипа внезапно стало сухо, он судорожно сглотнул слюну. Мимоходом кинув взгляд в окно, Хезер подошла к его креслу. Присела перед Филипом на корточках, обхватив его колени.
- Я так счастлива, что они выбрали именно тебя, - прошептала она, с улыбкой глядя ему прямо в глаза. - С самого начала наши судьбы переплелись. Я знаю, любить тебя так, как я любила, страшный грех, но теперь мы оба заплатим за него и очистим друг друга перед концом.
- Что ты, Хезер! Ради бога.., сними с меня наручники! Еще есть время вырваться из этого кошмара!
- Нет! - сказала Хезер с кроткой улыбкой. Ангельской улыбкой. - У меня долг перед Господом. И это его воля.
- Это воля Тодда! - вскричал Филип. - Не божья, а "Десятого крестового" воля! И ты их орудие, Хезер!
На мгновение улыбка погасла, но вот появилась опять. Хезер покачала головой.
- Это не твои слова, Филип! Мне указан путь, и я знаю, что мне делать. Она встала, потянулась к нему, нежно, ласково, коснулась губами его губ. Отступила, глядя на Филипа сверху вниз, повернулась, пошла к окну. Взяла в руки "валмет", отвела затвор. С легким щелчком патрон вошел в ствол.
- Ты станешь убийцей! - проговорил Филип, не отрывая глаз от глядящего на него черным рылом дула "валмета".
- Цель моя искупить этот грех, - прошептала Хезер. - Я искуплю его, как и все другие, и этим добьюсь очищения, спасения Господня.
Дуло приподнялось, целя Филипу прямо в грудь. Ледяной холод сковал его по рукам и ногам, жило лишь сердце, налитое невыносимой тяжестью. Филип понял, что ему осталось всего несколько секунд, и теперь ничто уже его не спасет.
- И ты знала это с самого начала? - выдавил он сквозь зубы. - Ты знала, чем все это кончится, когда набирала мой номер в Нью-Йорке? Когда ты спала со мной? Неужели, когда мы любили друг друга, ты знала, что убьешь меня?
- Не надо! - пробормотала Хезер, поднося приклад к плечу. - Не усугубляй...
- Продажная тварь! - плюнул в нее Филип. - Так вот какая у тебя цель в жизни! Переспать, разбередить человека, заставить бегать за тобой, обманывать, а потом пристрелить его?
Хезер застонала, точно от боли.
- Я сбилась с пути, - еле слышно проговорила она, прижимая палец к курку. - Я сбилась с пути, но они указали мне дорогу к самоочищению.
- Ради тебя я стал убийцей! - сказал Филип. - Я убил двоих человек, потому что верил, что тебе грозит опасность. А ты, значит, все время лгала мне? И все это ложь, кошмарная, наглая, мерзкая ложь!
- ЗАМОЛЧИ! - выкрикнула Хезер.
Внезапно спину Филипа резко обожгло, и тут все вокруг громыхнуло, словно от взрыва. И, теряя сознание, Филип увидел, как Хезер разносит на куски, белые клочья халата, одежды, фонтан крови, и вместе с выбитым стеклом как взрывной волной выбрасывает прямо в окно бесформенную массу кровавой плоти, и не различишь ни лица, ни шеи, ни рук, ни ног...
В этот момент оркестр неистово грянул: "Когда святые...", и Филип окончательно канул в слепую тишь.
Глава 22
Почти неделю целая группа следователей занималась восстановлением всей цепи событий, приведших к кровавому исходу в номере четыреста двенадцать отеля "Вашингтон". Выстрелом дробовика Сары Логан выбило дверь номера. Дробь попала в спинку кресла, к которому был прикован наручниками Филип Керкленд. Несколько дробинок застряло у него в позвоночнике и пояснице, но, по мнению врачей Джорджтаунской больницы, раны незначительные, и уже на следующий день Филип смог отвечать на вопросы.
Потребовалось всего несколько дней, чтобы, изучив файлы компьютеров НСС в доме и конторе Тодда, а также в Баррингтоне и в институте "Орел-один" в Рино, представить доказательства связи этих организаций с "Бригадой дьявола".
Согласно этим данным, план убийства Карстерса был задуман еще год тому назад, и каждый шаг этой операции был педантично расписан буквально поминутно. Имелось и еще несколько запасных вариантов на случай, если появится какое препятствие. Ну а если Филип почему-либо не станет следовать подсказываемым ему путем, учитывалась возможность схватить его в любой момент и любым способом доставить в отель "Вашингтон". Неудача операции исключалась. В файлах нашли и подробную разработку характера Филипа Керкленда с описанием всех его возможных реакций на те или иные обстоятельства.
Совместно с ФБР и с секретным отделом министерства финансов работали и психиатры, постепенно воссоздавая механизм воздействия "Десятого крестового" на Хезер, чтобы сделать из нее преступницу. Чрезмерно чувствительная, с расшатанной психикой после многолетней отшельничьей жизни в монастыре "Сестер милосердия", Хезер легко подвергалась внушению. Неоднократно учиняя над Хезер телесное и духовное надругательство, ей внушали, что она - орудие бога, и раз слово божье выше всех законов, моральные угрызения в расчет принимать не следует. Вслед за этим был проведен особый тренаж - ее заставляли реагировать на ключевые слова, на сигналы, такие, как долгий телефонный звонок, раздавшийся в поместье "Лисья тропа". Все это уже оказалось легче, поскольку падало в подготовленную, податливую почву. По мнению специалистов, "Десятый крестовый" выбрал именно Хезер, а не какого-либо иного члена своей организации для подобной подготовки по двум причинам: им потребовалась ее связь с Филипом Керклендом, и еще они оставляли за собой главный козырь, заявление, что дочь самого генерала Фокскрофта - террористка, член нашумевшей "Бригады дьявола". В отличие от случаев, описанных в романах "Семь дней в мае" и "Кандидат от Маньчжурии", заговорщики не имели целью арестовать правительство Соединенных Штатов: Тодд, Сноу, Кроун и Келлер прекрасно осознавали, что тоталитарная власть сможет удержаться, только будучи избранной населением страны, но не путем государственного переворота. Цель убийства Карстерса - заложить основу для более прочного господства неоконсервативных сил, чтобы затем, вооружившись растущим авторитетом "Десятого крестового", который преобразуется в добровольные отряды охраны порядка, постепенно взять в свои руки всю власть в стране. Проекты, обнаруженные в компьютерной программе "Иерихон", провозглашали полную христианизацию Америки в три года.