Проехавшись по двум основным улицам захолустного городка, Филип отыскал наконец единственное заведение, работающее по воскресеньям, - "Бар и гриль Тоби". В окне вспыхивала и гасла голубоватая реклама "Пиво Дженеси". Оставив у входа взятую напрокат машину, Филип вошел в полумрак.
Вдоль стены одна за другой уходили во тьму девять кабинок, напротив стойка. Внутри никого, кроме человечка с цыплячьей шейкой в замызганном белом пиджачке: он сидел на высоком табурете возле кассы и читал журнал "Нью-Йорк". Филип подсел. Порывшись в кармане, извлек пачку сигарет, закурил. Только тут человечек оторвался от чтения.
- Пустой журнал! - бросил он вместо приветствия. - Рестораны да театры! Можно подумать, людям больше делать нечего...
- Да ну его, Нью-Йорк, сумасшедший дом! - подхватил Филип.
Человечек насупился.
- Сам-то из Нью-Йорка?
- И да и нет... - Филип медленно затянулся. - Родился в Орегоне, переехал в Сиэтл, учился в Сан-Диего. А после - где только не был...
- Стало быть, с западного побережья, - выдавил человечек, кинув на Филипа острый взгляд. - В армии служил?
Вспомнив про государственный флаг на мачте, Филип помахал рукой с увечным мизинцем.
- Два года во Вьетнаме...
Человечек с цыплячьей шейкой понимающе кивнул.
- Кофе желаешь? Кухня не работает, но кофе приготовить могу.
- С удовольствием, - сказал Филип.
Человечек скользнул с табурета, выдоил в две чашечки кофе из автомата "Кори", поставил одну перед Филипом. Порылся в карманах грязного пиджака, нашел одну-единственную сигарету. Щелкнул старой зажигалкой, снова взгромоздился на табурет, с клацаньем выдвинул ящик допотопного кассового аппарата, чтоб стряхивать пепел. Филип сдернул верхушку у чашечки с порошковыми сливками, забелил кофе. Отхлебнул, оценивающе кивнул.
Хозяин был явно польщен.
- Надо было тебе в Канаду смыться, - сказал он после паузы.
- Не понимаю?.. - выгнул бровь Филип.
Отпихнув сигарету в угол рта, человечек шепеляво пояснил:
- Чтоб не загребли! Надо идиотом быть или психом, чтоб на целых два года загреметь во Вьетнам!
- Что такое? Или вы не патриот своего городка? - насмешливо воскликнул Филип. - Разве флаг у вас на мачте не отражает образ здешнего мышления?
- А мне плевать на их мышление! - крякнул человечек. - Я не хуже их патриот. На второй мировой воевал и в Корее. Во время второй мировой хоть знали, за что бьемся. В корейскую войну ввязались по глупости. Ну а Вьетнам ясное дело, бред, да и только! Два моих сына там остались. Обоих поубивало детей! Бах - один, следом бах - другой... И месяца не прошло. Два цинковых гроба, две похоронные процессии по главной улице Баррингтона, кругом ветераны в своих шапчонках. Тьфу!..
- Простите...
Человек пожал плечами. Вынул изо рта сигарету только, чтоб отхлебнуть кофе, и тут же снова воткнул сбоку.
- Много воды утекло. Быть бы мне похитрей, велел бы им сложить манатки да в Торонто, но я этого не сделал, так оно в нашем мире все устроено...
Он умолк. Спросил после паузы:
- А тебя чего к нам занесло в воскресенье? На туриста вроде не похож.
- Я не турист, - Филип помолчал, прикидывая, что сказать. - Женщину одну ищу. Передали, она в Баррингтоне. Человек ухмыльнулся.
- Как звать? Гости к нам редко жалуют, может, я и знаю...
- По имени вряд ли... - сказал Филип. - Но мне говорили, она вроде в синей плиссированной юбке, белой блузке; как юбка, синий пиджак. Интересная, блондинка, волосы вьются. Около тридцати.
- Ты случаем не полицейская ищейка? - гася сигарету в кофейную гущу, спросил хозяин бара.
- Нет! - мотнул головой Филип.
- А может, детектив какой? - не отставал тот.
- Да с чего ты взял? - вскинулся Филип. Человек хмыкнул.
- Не первый ты, вот что! - загадочно произнес он.
- Не понял?
Хозяин пожал плечами.
- Ну как же.., юбка.., блузка... Синее с белым... Женщина, какую ищешь. Она, верно, у этих, у монахов...
- У монахов?
Рот человечка растянулся в кривой усмешке.
- Там раньше мужской монастырь был, иезуитский. Обитель уединения, или как там у них... А года два назад его откупили эти "фанаты Христа".
- "Фанаты Христа"?
Хозяин кивнул. Пошарил в кармане, ища сигарету; не нашел. Филип протянул ему пачку.
- Называют себя "Десятый крестовый поход", - продолжал человечек. Мотаются то в город, то из города в синих автофургонах, "эконолайнах". Хорошо еще не суются со всякой своей поганью...
- Какой такой поганью?
- Да пес их знает! - усмехнулся человечек, щурясь от дыма. - Ясно одно, у нас ни к кому не суются. Просто деньги собирают, то да се... - Он покачал головой. - В наших краях, на озерах, у них этот номер не пройдет. Тут за последнюю сотню лет каких только святош не перебывало, всем глаза намозолили. Сперва мормоны. Отсюда Бригем Янг <Янг Бригем (1801 - 1877) - предводитель американских мормонов.> родом, слыхал?
- Нет, не слыхал, - Филипу не терпелось вернуться к разговору о "Крестовом", но он понимал, что придется дать возможность новому знакомому выговориться.
- Ну вот... И Бригем Янг, и "джемаймианцы", и Хорейс Грили <Грилли Хорейс (1811 - 1872) - журналист, политический деятель>. Весь этот сброд отсюда пошел. Притом заметь, задолго до того, как в здешних местах за виноделие взялись, стало быть, не от вина вся эта штука. Это надо, как к нам все такое липнет! В семидесятых даже "мунисты" <Последователи Сун Мюнь Муна, проповедника-евангелиста корейского происхождения> по новой объявились, правда, потом подались отсюда в Тэрритаун.
- А те, из "Десятого крестового", вроде мунистов, что ли? - вставил Филип.
- Кто их разберет! Может, и вроде. Теперь к нам то и дело частные сыщики наведываются. Ищут, кто из дому сбежал. Вот я и соображаю: значит, у этих "исходников" все шито-крыто. Про таких вроде у вас говорят, "не засвечиваются". В монастырь съезжаются на несколько дней, потом там подолгу никого. Только начинают синие "эконолайны" подруливать на заправку, так и знай: на побывку явились.
- А где этот монастырь? - спросил Филип. Человечек помолчал, цыкая зубом.
- Из города на восток, - наконец произнес он. - Шоссе-15 в сторону Ливонии. Недалеко. Не промахнешь, метрах в ста от дороги старое кирпичное здание. Лужайка у них, надо признать, исправно подстригается.
Филип поднялся.
- Спасибо! Сколько за кофе? Хозяин махнул рукой.
- Нисколько! Тут в воскресный день словом не с кем обмолвиться. Я сигарету у тебя брал.
Филип кивнул на прощанье, пошел к двери. Не успел переступить порог, его окликнул хозяин.
- Эй, мистер! Филип обернулся.
- Это самое... - Человечек запнулся, подбирая слова. - Бывают среди них.., ну, по виду судя... Как бы это сказать... Глянешь, мороз по коже...
- Опасно, хотите сказать? - улыбнулся Филип.
Пожав плечами, хозяин снова взобрался на свой табурет.
- Да вроде того...
Филип поблагодарил кивком: вышел и снова очутился на пустынной улице. Солнце уже заметно клонилось к западу, тусклые золотые лучи догорали в непроницаемых стеклах витрин по одну сторону улицы. Противоположную уже покрыло густой тенью. Лесистые зеленые холмы за городом погружались во мрак. Филип взглянул на часы. Восемь. Времени достаточно, можно успеть проехаться к монастырю, а уж потом устраиваться на ночлег в каком-нибудь мотеле.
Сев в машину, Филип развернулся и покатил из города на восток; череда кирпичных домов сменялась дачками и бензоколонками "Шеврон". Машина обогнула невысокий холм, и город почти скрылся сзади. Филип поглядывал то в правое, то в левое окошко, стараясь не пропустить монастырь. И наконец увидел: большое в колониальном стиле здание на склоне холма, вокруг аккуратно подстриженная лужайка тянется вниз до самого шоссе. Ни изгороди, ни стены, в окнах темно.