Принц припомнил, как сержант настаивал на максимальном насыщении во время завтрака, но тогда кусок в горло не лез и пить не хотелось. Мало того, хоть подобное изрядно смущало, но появилась вполне резонная мысль:
«А ведь карманов у меня предостаточно, надо было в них хотя бы десяток мандаринок запихнуть. Сейчас бы съел парочку и жажда сразу исчезла… И плевать, что остальные принцы при этом на меня подумали бы… Сами небось жалеют… Правда, руки… по плечи в грязи… м-да, с мандаринками не побалуешься!..»
Больше времени на праздные раздумья неведомые мучители не дали, створка с другой стороны цилиндра гостеприимно распахнулась, предлагая выходить в царство сырости, грязи и прочих отвратительных неприятностей. Мелькнула мысль остаться и потянуть время, но натренированная на ощущение ос пятая точка стала сжиматься в преддверии невидимой боли. Пришлось выскакивать наружу и бегом отправляться дальше, навстречу тестовым испытаниям.
Если бы Фредди знал, что ему предстоит пройти на следующем прогоне, его бы из цилиндра и сотня ос не выгнала. Гипотетически, конечно.
Знакомые животные больше не появлялись. К тому же все новые твари оказались крупнее, подвижнее и намного агрессивней, чем пауки со змеями или крысы. Радовало, что некоего подручного материала, валяющегося под ногами, свисающего со стен и свода, оказалось предостаточно. Камни, куски бетона, арматура, обломки досок и даже несколько совершенно неуместных здесь деревянных поддонов, всё это в какой-то мере помогло остаться сравнительно целым, а скорей всего – выжить. Потому что, по логике, любой проходящий здесь человек обязан был погибнуть.
Принца спасло три вещи: чёткое осознание, что тоннель тестовый, а значит, сродни банальной компьютерной игре; чёткое воспоминание об оказанной помощи в первом белом цилиндре; и некая бесшабашность, вызванная недавними размышлениями:
«Ха! Всё равно хотел умереть! Так почему не повеселиться напоследок да не получить толику адреналина от приключений? Вряд ли кто из землян попадал в такие переплёты…»
Удачно вывороченная арматура с куском бетона на конце помогла справиться с неким подобием индюков, имеющих огромные клювы, как у туканов. Да и сами индюки были человеку по грудь. Острый обломок доски продырявил висок крокодилу, ходящему на задних лапах. Трудно пришлось во время преодоления первого болота, которым оказалась затоплена круглая зала метров десяти в диаметре. Там оказалась такая опасная гадость, как полуметровые пиявки. Замедлись принц в своём продвижении на глубине – уже не смог бы выйти на сухое пространство. И так ему долго пришлось отрывать от себя прилипал-кровососов с кусками собственной кожи. Причём делать это на ходу, буквально кромсая на части скользкие тушки своим импровизированным оружием.
В следующий раз ему повезло. Заметив поддоны, подхватил один из них и волок его метров сорок, догадавшись о предназначении этого неуместного предмета. Так что второе болото он пересёк феноменально быстро, закинув поддон в самое опасное место цепочки из кочек и на диво удачно промчавшись по ним на максимальной скорости. На том берегу принц от радости судорожно вздохнул, когда рассмотрел, что в черной жиже плавало и щёлкало утинообразными пастями: этакие мокрицы длиной в ладонь, напоминающие стаю пираний. Десяток укусов, и пострадавший человек далеко не ушёл бы.
Затем пришлось обходить выводок кабанов, которые не просто пытались порвать торчащими, как бивни, клыками, но ещё и стреляли иглами со спины не хуже разъярённых дикобразов. Одну иглу удалось выдернуть из тела, вторая обломалась, а оставшийся обломок спровоцировал растущую опухоль и жутко раздражающее жжение. В одной из следующих пещер, в которой был воссоздан участок джунглей, принца атаковали птицы сразу нескольких видов. Хорошо, что спасла арматура с куском бетона и добротная палка, иначе одним разорванным ухом и десятком царапин на стриженой лысине не отделался бы.
В финале второго этапа пришлось руками задушить в жестокой драке не кого иного, как йети. Мохнатого, заросшего с ног до головы снежного человека с клыками в палец длиной и тремя рожками во лбу. Рожки чуть не лишили Фредерика зрения, а клыки знатно покромсали шею и левое предплечье. Единственное оружие было утеряно, а сзади доносилось новое рычание «А-ля Тарзан!». Поэтому появление за следующим поворотом белого цилиндра было воспринято со счастливым, пусть и непроизвольным всхлипом.