С первого взгляда было понятно, кто ворвался в дом к гадалке: ярые противники монархии. Те самые, недовольные жители столицы, проживающие по соседству и которых так опасалась Маргарита-Иллона Толедская. Видимо, кто-то всё-таки высмотрел входящего, опознал и, собрав ватагу недовольных, вломился в дом с чёрного входа.
Принц был человеком сильным, спортивно одарённым, к тому же военным. Во время занятия спортом, особенно в период обучения в военной академии, прикладывал достаточно усилий для овладения навыками самообороны. Обучался борьбе, неплохо боксировал, учился основам джиу-джитсу. Но в том-то и дело, что все и везде он проходился по верхам, схватывая только некие основы, никогда не углубляясь в полном самосовершенствовании в чём-то одном. Поэтому ему даже в голову не взбрело защищаться, контратаковать неожиданного соперника.
Тем более что в голове ясно и чётко звенела только одна мысль:
«Через минуту здесь будут мои охранники!»
Поэтому он вполне расчётливо и верно попытался покинуть место событий и ринулся к выходу. Но в этом ему очень не повезло. Во-первых, из-за тяжёлых портьер, которые висели по периметру всей комнаты, он не попал в дверь, а ткнулся в стену, теряя драгоценное время. Во-вторых, брошенные в беглеца два предмета – скорей всего, по случайности, оказали невероятный результат попадания. Орудие садового инвентаря попало в ноги, вызывая падение. Тогда как деталь спортивного инвентаря – вульгарно саданула прямо по лбу. Удар не оглушил, но слегка рассёк кожу на лбу, вызвав небольшое кровотечение. При этом принц упал, затем сразу вскочил на ноги, но было уже поздно.
Столкнувшиеся со столом налётчики его с рёвом оббежали и не столько бросились избивать ненавистного им представителя монархии, как, уцепившись в него, попытались вновь уронить на пол. Наверное, решили, что ногами пинать наследника короны будет намного сподручнее и эффективнее.
В этот момент в диком визге зашлась толстуха-гадалка, и послышался треск взламываемой наружной двери. Что интересно, треск никто толком не расслышал, а визг ни один человек не истолковал правильно. В сознании всех мужчин промелькнуло понимание, что Марга испугалась и за свою жизнь. Тогда как на самом деле она с ужасом смотрела на свой бесценный шар, который от толчков свалился с подставки и теперь медленно катился к дальнему краю стола.
Там происходили основные события. Ворвавшиеся антимонархисты не были хилыми или коротышками, но и принц со своим ростом и природной силой оказал стоическое сопротивление. Несколько зуботычин он выдержал, даже не заметив их в суматохе. Повалить его на пол с ходу не удавалось, и вся эта рычащая, ругающаяся толпа мужчин с грохотом и топотом опять вернулась к центру комнаты. А там так получилось, что принца удалось прижать к столу, а потом и грохнуть его хорошенько лбом о бархатное покрытие. Получилось и звучно и красиво. Энтузиазм возрос, рёв усилился, и недовольный народ продолжил наказание, подбадривая себя криками:
– Змей! Гадать он пришёл! – удар.
– Мало ему нашей крови! – удар. Тут стеклянный инструментарий подкатился к месту экзекуции.
– По шару его! Пусть узнает будущее! – удар, но уже не по столу.
– Сильней! Бей! – удар, но уже и не лбом.
– Долой монархию в на… – удар, который резко оборвал вопль свалившегося без сознания крикуна, был нанесён ему в затылок. Все остальные удары ворвавшихся телохранителей принца по своей точности и эффективности не шли ни в какое сравнение с теми, которые были тут произведены мгновением раньше.
Визг прекратился. Двое из пришедших на помощь аккуратно коснулись лежащего на столе принца Фредерика. И когда его чуть приподняли, у Маргариты-Иллоны Толедской вырвалось с облегчением непроизвольное восклицание:
– Цел!..
Но относилось всхлипывающее восклицание только к стеклянному шару, грязному в данный момент от «голубой» крови наследника короны.
Сцена 2
Фредди проснулся как всегда. Ещё в полной темноте своей спальни, в любимой позе на животе, в преддверии и чётком осознании грядущего подъёма, и в любимом настроении, которое весьма длинно называлось «Полежать минуть десять с закрытыми глазами, не шевелясь, и помечтать о чём-нибудь жутко приятном». Всем подобные мечтания помогали лучше заснуть, тогда как принцу – отлично начать день, а потом с благосклонностью и радостью принимать счастливые подарки судьбы. Об этой его привычке знала жена, знали родители, ну и знало всё близкое окружение. Знали и поражались, как наследник умудряется всегда вот так проснуться? Ни разу он не проспал, ни разу его не приходилось поднимать с постели, и ни разу он не дожидался сигнала побудки, звонка будильника, касания адъютанта или шёпота заранее проснувшейся женщины. Сам вставал за минуту до намеченного срока, отключал готовый зазвенеть сигнал будильника, отсылал взмахом руки замершего у двери вестового или с ходу опережал удачной шуткой даму своего сердца.