Мое сердце практически выпрыгивает из груди, но я знаю, что это Нейтан, и не хочу заставлять его ждать. Я быстро выключаю весь остальной свет на кухне и открываю дверь.
- Как ты узнала, что это был я? – рявкает Нейтан. Его голос грубый, а брови плотно сдвинуты вместе, делая его красивое лицо жестким и злым.
- Я… э-э, ну... ты единственный, кто может быть.
- В следующий раз спроси, кто это.
Ворчун Нейтан вернулся.
- Готова? - спрашивает он, оглядывая через мое плечо темную кухню.
- Да, - я пожимаю плечами и вздыхаю, чувствуя себя странно ничего не держа в руках... Сумки-то нет.
После того, как выхожу и запираю за собой дверь, я кладу ключ в карман униформы. Я чувствую, что Нейтан смотрит на меня, но не встречаюсь с ним взглядом. Он, кажется, на грани, и я не уверена, что стало причиной для этого.
Мы подходим к его машине, и он направляется прямиком к пассажирской стороне, открывая для меня дверь. Я не ожидаю от него благородства, но мне это нравится. Для меня никто никогда не открывал двери. Поблагодарив его, я сажусь на сиденье и набрасываю ремень безопасности.
Пока я наблюдаю, как он обходит автомобиль, страх перед «ключевой» проблемой разливается такой тяжестью в моем животе, что это вдавливает меня в мягкое кожаное кресло.
Я обычно не переживаю, но от того, что не знаю, смогу ли попасть в свою квартиру, мне не по себе. Это мое место. Оно не очень здоровское. Оно даже не хорошее, но это единственное место, которое я могу назвать своим. Даже если это дерьмовая квартира, но это все-таки мое убежище.
- Что случилось? – спрашивает Нейтан, его голос становится мягче.
Я качаю головой и смотрю в окно, когда мы начинаем проезжать высокие блестящие здания. Я думаю, события этого дня наконец-то догоняют меня. И второй раз за сегодня мне хочется плакать.
- Прости, если я был резок, - говорит он, одну руку держа на руле, другую – на рычаге переключения передач. - Я просто беспокоюсь о тебе. Не хочу, чтобы кто-то или что-то причиняло тебе боль... - он отвлекается на секунду, быстро меняя полосу движения, и ускоряется, чтобы обогнать автомобиль, который явно на его пути. Когда мы замедляемся на светофоре, он смотрит на меня. - Я забочусь о тебе... переживаю о том, что с тобой происходит. Я хочу, чтобы ты была в безопасности.
Я сглатываю, глядя на него, наблюдаю за ним, позволяя его искренности впитаться в меня.
Никто никогда не говорил мне ничего подобного. Никто. Ни моя мама, ни мой папа - люди, которые должны были защищать меня. Ни мой тупой парень в школе. Никто. Его слова вызывают слезы, которые уже и так жалят глаза.
Закусив губу, я смотрю в окно, отказываясь плакать.
- Ты боишься идти домой? - спрашивает он. - Ты думаешь, этот придурок, который украл твою сумку, живет поблизости? Где именно это произошло? - его вопросы сыплются, когда он обдумывает это. - Я разберусь с этим. Я знаю некоторых людей в участке и могу попросить об одолжении.
Последнее, что мне нужно - еще одно одолжение от Нейтана.
- Не надо, - говорю я ему, качая головой. - Ты знаешь, сколько раз в день какой-нибудь дебил крадет что-то? - я фыркаю и невесело смеюсь. - Я уверена, что у копов есть дела поважнее, чем разыскать сумку какой-то девушки. Кроме того, Мак уже заставил меня подать заявление сегодня утром.
- Там было что-нибудь, что привело бы их обратно в твою квартиру?
- Только ключи, - я чувствую себя полностью разбитой. - И права. Но я сомневаюсь, что они ими воспользуются.
Низкий гортанный звук заставляет меня взглянуть вверх, и выражение лица Нейтана смертельное - его челюсти плотно сжаты, губы - прямая линия, глаза прищурены. Мне трудно отвести от него взгляд, и мои внутренности сражаются за то, чтобы испугаться его злости или возбудиться от его интенсивности.
- Слушай, такие ребята... – я делаю паузу, чтобы прикоснуться к его руке в попытке успокоить, и мне нравятся искры электричества, которые я чувствую от этого простого прикосновения. - Им, как правило, нужны только деньги и вещи, которые они могут продать. И я хочу сказать, что он действительно облажался. Толкнуть меня на землю и украсть сумку было больше работы, чем она стоит.