— Ватоливна, — воспользовалась наступившей, наконец, тишиной всезнающая Соня, — у тебя нет денег, а у Мишки есть деньги для тебя.
Мишка высвободил из руки Светланы Анатольевны стиснутые свои пальцы и разжал их. На маленькой розовой ладони тускло поблёскивал «ночной» его подарок, чёрный дырявый пятак образца 1979 года
— На, Ватоливна, геньги. Вагми! Тебе!
— О, Господи! — запоздало охнула Светлана Анатольевна и зажмурила глаза.
Она почувствовала себя бесконечно усталой. Хотелось сесть и ни о чём не думать Дотянувшись рукою до кресла, она тяжело опустилась в него.
Дверь в группу вновь с шумом распахнулась. Стоящая на пороге Зинаида перебинтованным пальцем ткнула в Мишкину сторону.
— У него мать умерла. Сегодня ночью. Ты не знала? От сердечного приступа. Допилась! — выпалила она с жаром и захлопнула за собой дверь.
Светлана Анатольевна торопливо встала с кресла и вновь опустилась в него. Зачем–то придвинула к себе детский стульчик и тут же с грохотом отбросила его назад. Всё ещё не поднимая глаз на Мишку, она привлекла его к себе, но продолжала молчать.
— Сейчас, Миша, сейчас, родной, — глухо проговорила, наконец, она и неловкими пальцами принялась развязывать тесёмку, стягивавшую в пучок волосы на её затылке.
Изящно сплетенная из ярких ниток тоненькая тесёмка, подарок дочки к Рождеству, была украшена бисерным шитьём и крошечными разноцветными блёстками. Светлана Анатольевна продела её в дырку на пятаке и узлом завязала на Мишкиной шее, рядом с нательным крестиком.
— Носи, Миша, талисман, — сказала она и замолчала на миг, чтоб успокоить своё дыхание. — Помни про маму. Это — важнее всего.
Последние слова она произнесла уже скорее для себя, обняв ребёнка и уткнувшись губами в тёплый его затылок. Мишка два–три раза шумно вздохнул и, закрыв глаза, успокоенно склонил голову на плечо Светланы Анатольевны.
Леденец на палочке
Учебный год в детском доме начался. Молодые воспитательницы в спешке составляли списки своих детей и жалостливо разглядывали только что прибывших трёхлетних новичков.
— А что вы хотите, с их наследственностью–то! …. — важно толковала молодым коллегам всезнающая воспитательница группы «Зайчики» Светлана Анатольевна. — Кого ж ещё может родить и вскормить пьяным молоком алкоголичка мать!
Но в почти праздничной обстановке первых сентябрьских дней хотелось найти более приятную тему для задушевного женского разговора. Яркое событие начала осени — преобразование группы лучшей детдомовской воспитательницы Аделины Витальевны — само просилось на язык.
— Ой, девочки, я сейчас умру! — закатывала глаза седовласая Надежда Николаевна из группы «Грибок». — Аделина по системе Монтессори решила работать. С нашими–то деточками!
— Вот с нашими–то деточками только и работать по системе Монтессори, — назидательно утверждала всезнающая Светлана Анатольевна, — але ж хитроумная Аделина теперь по всем группам начнёт отбирать для себя более или менее толковых и именно поэтому выйдет на наилучшие показатели.
Затея с введением новомодной системы воспитания Марии Монтессори давно витала в детдомовской атмосфере. Она–то и дала звучное название группе Аделины Витальевны — «Монтессори», местными злоязыкими остряками немедленно переименованной в «Антресоли». Затея, как водится, требовала нешуточных материальных затрат. Но очень кстати выручили спонсоры, канадские баптисты, очарованные идеей особого, нетрадиционного подхода к детям и — ещё пуще — возможностью взамен проповедовать в старших группах.
— Ай, бросьте! — со знанием дела комментировала события Надежда Николаевна. — Аделине с её новациями — что, учебные показатели нужны? Она подарками больше озабочена. Начнёт сейчас спонсорам руки крутить, чтоб только не скупились.
Подарков, действительно, было много: ковры, хрусталь, видеомагнитофон, две видеока. меры, четыре соковыжималки
— Вот уж в «Антресолях» детки порадуются этим соковыжималкам! — злопыхательски пришёптывала Надежда Николаевна. — Аделина их для устного счёта на математике будет использовать: раз — соковыжималка, два — соковыжималка
Разговор грозил зайти слишком далеко, чтобы безбоязненно его продолжать, и Светлана Анатольевна, не мешкая, утратила к нему интерес. Маленькая темноволосая девочка несмело приблизилась к ней и обняла за ноги чуть выше колен.
— Ватоливна, а ты мне привет передавала! — улыбаясь, сказала она ей.
— Аня, ты мне сегодня говоришь об этом уже в десятый раз. Надоело! — строго взглянула Светлана Анатольевна на девочку и холодно отстранила её от себя.