Мисс Рейнберд, не всегда замечавшая свою собственную прямолинейность, сказала строго:
– Я должна вас кое о чем сразу предупредить, мадам… Бланш.
– Зовите меня просто мисс Тайлер. Это не так официально, – сказала Бланш с улыбкой, приготовившись относиться ко всему спокойно. Старушка, видать, с перцем.
– Вообще-то, как я понимаю, вы уже почти решили, что сделали ошибку. Это миссис Куксон, наверное, убедила вас обратиться ко мне?
Мисс Рейнберд промолчала. «Цыпочка», и еще какая, но голова у нее на месте… В проницательности ей не откажешь. Короче, она производит впечатление.
– Возможно. Но я все – таки хотела вас предупредить. Я испытываю инстинктивное недоверие к той…, философии, которую вы представляете. Хотя и хожу в церковь, но это только общепринятый обряд. В глубине души я агностик. И…, да, я действительно начинаю жалеть, что пригласила вас.
Бланш кивнула.
– Меня это не удивляет, мисс Рейнберд. Многие поначалу чувствуют то же самое. Если вы захотите, я тут же удалюсь. Но прежде – и думаю, вы должны это знать – я бы хотела сказать, что…, это вопрос обоюдоострый. Мне очень быстро становится ясно, могу ли я помочь тому или иному человеку. И если вижу, что – нет…, тогда ухожу. Я не занимаюсь спектаклями – лишь бы деньги давали. Мое призвание – помогать людям. Есть такие – и я быстро это определяю – кому я не могу помочь. Возможно, вы относитесь к их числу, мисс Рейнберд. Этого я пока не знаю.
Бланш говорила проникновенным голосом – как всегда при посещении клиентов такого типа. Этот голос и манеру строить фразы она усвоила несколько лет назад, беря уроки декламации; у нее был хороший слух и чутье на нужное слово. Но в непринужденной обстановке она разговаривала совсем по-другому. Бланш родилась в ярмарочной кибитке. С Джорджем и среди друзей она себя не стесняла.
По удивленному выражению лица старушки Бланш поняла, что ей не дадут уйти. Все клиенты одинаковы. Все они ждут от нее помощи – и она действительно хочет и может им помочь, – но сами же поначалу чинят ей препятствия. Возможно, пытаясь скрыть смущение, которое испытывают, пока не привыкнут.
Неожиданно мисс Рейнберд почувствовала, что эта женщина ей нравится. Похоже, она не хитрит. Говорит, что думает, и ничего не боится. И хотя мисс Рейнберд не собиралась спрашивать напрямик, она неожиданно для самой себя произнесла:
– А вы действительно глубоко и искренне верите в это ваше…, призвание?
– Конечно. Но надо вам сказать, на этом поприще подвизается немало – как бы это выразить? – сомнительных личностей. Этим шарлатанам нужны только деньги. Прочтите любую авторитетную работу по спиритизму и вы найдете достаточно примеров обмана и жульничества. Если бы я хотела демонстрировать трюки, мисс Рейнберд, я нашла бы себе другую профессию. Но так уж случилось, что я обладаю бесценным даром. Нет, на моих сеансах не происходит материализации духов, и серебряные трубы не летают по темной комнате – этим я не занимаюсь. Просто так уж вышло, что я от рождения обладаю повышенной способностью к установлению контакта и, что гораздо важнее, к пониманию человеческой индивидуальности и человеческого естества.
Это была заранее заготовленная речь, но Бланш действительно верила в свое призвание. Пусть Джордж подшучивает над ней, пусть ей приходится иногда прибегать к его помощи, чтобы дело шло лучше, но в остальном… Нравится это кому-то или нет, но так уж она устроена, и она должна этим заниматься.
– Но помощь, которую вы оказываете, мисс Тайлер, она ведь связана с миром духов, не так ли?
– В основном – да. Но мир духов охватывает все сферы жизни. Мы с вами тоже в определенном смысле духи – земные духи. Иногда люди обращаются ко мне не потому, что хотят узнать о своих почивших близких, а в связи со своими насущными потребностями. В настоящий момент, мисс Рейнберд, я не знаю, какую именно помощь вы предполагаете от меня получить. Но я была бы совсем бестолковой, если бы не понимала: чего-то вы от меня все же ждете. Это ясно, потому что я нахожусь здесь по вашей просьбе. Позвольте вам заметить, мисс Рейнберд, что если вы ждете от меня гадания по магическому кристаллу, то – напрасно.