«Смотри, как у нас теперь все в криминалистике разбираются!» — подумал Грин и сказал:
— Об этом пока рано говорить, но нам придется попросить вас дать свои отпечатки пальцев, чтобы мы могли определить, кому принадлежат отпечатки в комнате. После использования мы их отдадим вам… Поддерживайте контакт с мистером Ксавьером. Позже сегодня нам понадобится его помощь, — закончил он, обращаясь к Франкелю.
Когда Грин вошел в комнату, даже беглого осмотра места преступления было для него достаточно, чтобы понять: это не рядовое убийство, а новое, пугающее, но важное звено в цепочке серийных убийств. Подобно остальным командирам следственных групп, Грин старался следить за делами, которые вели другие группы. Ему были известны детали совершенного в январе в Кокосовом оазисе убийства Гомера и Бланш Фростов. Знал он и о трехмесячной давности деле Хенненфельдов из Форт-Лодердейла, такого схожего с делом Фростов. С ужасающей ясностью сыщик видел, что в Сосновых террасах было совершено еще одно, точно такое же, теперь уже третье зверство.
Не теряя времени даром, Грин снял с поясного ремня портативную рацию и сделал несколько звонков. Сначала вызвал экспертов-криминалистов, что в подобных делах было важнее всего, ведь серийный убийца мог в любой момент нанести новый удар. Все улики вплоть до последней ворсинки, любого волоска следовало без промедления собрать, исследовать и классифицировать. Дежурный, однако, сообщил Грину, что все эксперты на выезде по другим делам и смогут прибыть к нему не раньше чем через час. Пабло Грин нервничал, зная, как недолговечны некоторые из улик, но в перепалку с дежурным не вступил — что толку? Этим не поможешь.
Когда же и на вызов судебного медика для осмотра трупов он получил лишь обещание прислать его «по мере возможности», выдержка изменила ему.
— Нет, так не пойдет! — Он старался не кричать, но знал, что вот-вот сорвется на крик.
И следующий вызов принес такой же результат. Все представители прокуратуры штата оказались заняты. Не раньше чем через час, и точка.
Да, работа детектива изменилась сильно и не в лучшую сторону, мрачно констатировал сержант Грин. Давно ли на любой вызов по делу об убийстве моментально съезжались лучшие силы? Теперь не то… Философски настроенный полицейский отнес это за счет общего упадка общественных нравов, который вовсе не сопровождался спадом в статистике убийств.
Зато Грину удалось сразу выйти на связь с лейтенантом Ньюболдом. Тщательно выбирая выражения, поскольку переговоры по рации ловило слишком много посторонних ушей, он сумел растолковать начальнику, что случилось в Сосновых террасах. Ньюболд пообещал взять все переговоры с другими подразделениями на себя.
Грин высказал предположение, что о случившемся неплохо было бы информировать сержанта Эйнсли и детектива Квинна, с чем Ньюболд без колебаний согласился. В заключение лейтенант сказал, что примерно через полчаса прибудет на место преступления сам.
Грин снова занялся двумя жертвами убийства, их по-садистски изуродованными телами, продолжая делать записи в своем блокноте, начатые с того момента, когда он вошел в дом. Как и в двух предыдущих делах, трупы мужчины и женщины были им найдены в сидячем положении, связанные, с кляпами во рту. Их явно усадили так, чтобы каждый, онемев от ужаса и умирая в муках, мог видеть, как мучается и истекает кровью другой.
Сержант сделал в блокноте набросок расположения трупов. На столике у дальней стены он заметил вскрытый конверт. Полученное письмо хозяева прочитали и, даже не сложив, оставили рядом. Повернув страницу в более удобное положение кончиком лезвия перочинного ножа, Грин прочитал послание. Содержавшиеся в нем полные имена погибших он тоже занес в блокнот.
На небольшом бюро в углу стоял портативный радиоприемник — тот самый, который выключил Ксавьер. Вглядевшись в шкалу настройки, Грин отметил для себя волну: 105,9 FM. Он знал эту станцию. «Металл-105». Тяжелый рок.
Далее со всеми мерами предосторожности, не переставая по привычке поглаживать в задумчивости пальцем кончики усов, он обследовал остальные комнаты коттеджа. В обеих спальнях все ящики были выдвинуты наружу и оставлены в таком виде. Содержимое дамской сумочки и мужского бумажника вывалено на одну из кроватей. Денег не видно, хотя кое-какие ювелирные украшения лежали на месте.
При каждой из спален имелись отдельный туалет и ванная. Ничего примечательного Грин в них не обнаружил, впрочем, лучше в этом разберется дотошная криминалистическая экспертиза. В основной уборной дома стульчак был поднят, в унитазе — моча. Сержант и эту деталь отметил в блокноте, хотя прекрасно знал, что ни моча, ни кал для идентификации не пригодны.