- Выгоду? – возмущенно пялюсь на Платона. – Говорят, обида – это яд, который пьешь сам, чтобы отомстить обидчику. От нее, говорят, рак появляется и прочая фигня. Какая мне выгода от обиды?
- Например, получаешь возможность оправдать свои нынешние недостатки отсутствием материнской любви. Удобно же? Или своей обидой можно наказать мать – отстраняешься и лупишь по ней холодом безразличия. Или обретаешь инструмент для манипуляции, заставляя мать почувствовать перед тобой вину «Ты меня бросила в детстве – изволь загладить свой косяк, хорошенько постаравшись!»
- Мамой не поманипулируешь, - бормочу я. – Она сама кого хочешь в узелок скрутит, а потом обратно развяжет.
- А жаль, да?
- Да, - вырывается у меня. – Мне жаль, что ей не жаль.
- Домашнее задание на завтра, - Платон повышает голос, обращаясь ко всей группе, - пишем в подробностях, какую выгоду я получаю от своей обиды. Второй пункт - какие мои ожидания не оправдал мой обидчик. И третий – рассуждение о том, обязаны ли люди соответствовать чужим ожиданиям? Есть еще желающие разобрать свою ситуацию?
- Нет, - в унисон воскликнуло одиннадцать ртов.
Мда. Похоже, я сегодня послужила козой отпущения. Эх. Непросто однако живется любителям дармовщинки!
Прижимая к груди папку, поднимаюсь. Ставлю свой стул на место, как и большинство участников, собираюсь уже направиться в сторону двери, как вдруг сзади раздается голос Платона:
- Ты голодная?
Голос его звучит на удивление тепло и мягко, как бархат, и мне становится любопытно, к кому он сейчас обратился. Может, к своей девушке? Или сестре? Или дочке? Не выдержав уколов любопытства, поворачиваюсь, чуть заметно скосив голову, и обнаруживаю, что смотрит он прямо на меня! Причем выражение его глаз тоже разительно отличается от тех отстраненно-холодных взглядов, к которым я привыкла. Теперь его глаза напоминают горячий кофе с корицей или темный шоколад – нечто вкусное и уютное, приправленное веселыми огоньками.
- Так как? Хочешь вместе поужинать? – опять интересуется Платон.
- Зовешь на свидание? – мямлю еле слышно потрясенная.
- Нет. Это благотворительность, - смеется он вновь одними глазами. - Кормлю голодающих девушек время от времени. Ты не против поесть?
- Только если место выберешь нормальное, - капризничаю я, вспоминая про творожный брикет, ожидающий меня в холодильнике. – Я себе дома шикарный ужин приготовила. Если уж отказываться от домашней еды, то только во имя чего-то стоящего!
- Договорились. Тебе понравится, - обещает Платон и мы идем на выход. – Заодно обсудим и твой инстаграм. В каком формате ты собираешься выкладывать свои впечатления.
Ах, вот что ему надо! С досадой прикусываю губу. На какой-то момент мне показалось, что в его взгляде проскользнула не деловая, а личная заинтересованность. На всякий случай уточняю:
- Имей в виду, я совершенно не против, если ты меня угостишь. Я не из тех сумасшедших феминисток, которые не позволяют мужчинам за себя платить или пропускать вперед.
- Как? - он выглядит ошарашенным. - Я думал, что ты сильная и независимая! А ты... Ждешь, чтобы за тебя платили?
Стою в недоумении. Ну да! Я сильная и независимая, конечно. А еще чертовски голодная! И да, я хочу, чтобы сегодня за меня заплатили! Разворачиваюсь без слов и направляюсь на выход, когда за моей спиной раздается веселый смех:
- Это шутка! Когда приглашаю, то сам и плачу!
Разворачиваюсь. Ну коли так – отчего же и не согласиться?
А твоя шуточка тебе еще выйдет боком.
Жизнь номер два. Глава 7
Выйдя из здания, вмиг погружаемся в ледяной душ. Ветер беспардонно гонит на нас колючие струи, совершенно не волнуясь, что одета я не по погоде: стильно, эффектно, но слишком легко и ни капли не водостойко. Платон достает откуда-то большой черный зонт и пытается нас прикрыть от почти горизонтально летящих капель. Бесполезно. Через несколько секунд все, что ниже груди, промокает насквозь. К счастью, идем мы не долго. Вскоре Платон подходит к черной бээмвухе и распахивает передо мной дверцу, приглашая внутрь.
Зябко ежусь. И холод здесь не при чем. Ведь меня учила бабушка с детства: не садись с незнакомцами в машину! Это правило намертво въелось в подкорку. Хотя, с другой стороны, мой коуч по личностному росту не совсем уж и чужой. Ведь я знаю его имя-фамилию. Гм...
- Я думала, что ресторан где-нибудь поблизости будет.
- Минуту назад ты требовала, чтобы было вкусно. Теперь хочешь, чтобы было близко. Ты уж определись! В нашем случае два в одном не получится.
Сомневаюсь я ровно секунду. Затем, под напором очередного порыва ветродождя втекаю на кожаную обивку сиденья. Пристегиваюсь и, пока мой сопровождающий заводит машину, незаметно шарю в своей сумке-мешке, нащупывая там газовый баллончик. Полузнакомый мужик. Как ни крути. Боевая готовность и все такое...
Едем по каким-то улицам и я с тревогой озираюсь по сторонам. Этот город - все еще моя терра инкогнита. Единственный маршрут, который я основательно запомнила, - от дома на работу и обратно. С таким же успехом могу сейчас ехать по Сиэтлу, в котором ни разу не была, и пытаться сориентироваться.
Платон молчит. Фокусируется на дороге. Небо щедро поливает ветровое стекло мощными потоками воды. Ужасная видимость заставляет себя чувствовать близоруко и беспомощно.
В салоне тепло, из радиолы бодренько бацают хиты девяностых, но мне не по себе. Крепко сжимаю в ладони округлую гладь газового баллончик и меня немного отпускает.
- У тебя там оружие? – Платон неожиданно кивает на мою руку, утонувшую в сумке по локоть и тут же переводит цепкий взгляд на дорогу. – Ты мне льстишь. Меня давно уже за головореза не принимали. Покажи свой арсенал.
- «Если вы достаете свое оружие, вы обязаны им воспользоваться.» Так меня инструктор учил. А ты за рулем все-таки... Хочется живой доехать.
- Не спорь. Или заставишь оправдать твои ожидания. Что в сумке?
Нехотя достаю свой баллончик. Красивый, черно-желтенький. Перцово-аэрозольный. Демонстрирую, покрутив у него перед носом.
- Так себе оружие, - заявляет он, пренебрежительно скривившись. – Вот сейчас мы в машине. Прыснешь в меня – и сама же им надышишься. На улице ветер и дождь. Тоже неэффективно. Если еще против ветра придется использовать, сама себя приподнесешь противнику на блюдечке. Лучше струйный купи. От него больше проку. Инструктор у тебя хреновый был, если честно.
- Поняла. Инструктор хреновый. Куплю себе струйный.
Странный разговор. Пусть еще пару приемчиков мне покажет, чтобы справиться с насильником, и мозг окончательно взорвется. Прям заботливый старший братец. Или у него работа плавно в жизнь перетекает? Учит жить без передышки на отдых?
Вскоре мы останавливаемся у небольшого, двухэтажного строения. Над входом висит вывеска «Биф-строго-нов», а у затемненных окон на скамейке восседает ростом с человека бронзовый бык, деловито задравший ногу на ногу.
Похоже, на сегодня в меню говядина. Меня вновь кусает какая-то муха за задницу и я воодушевленно строю прогнозы:
- Надеюсь, здесь предлагают стейки для вегетарианцев?
- Вегетарианцам в этом заведении предлагают безбелковый ужин. Салат с гарниром, ничего особенного. К счастью для тебя, ты не вегетарианка.
- Откуда такая уверенность? – возмущенно отфыркиваюсь, пока бежим к двери и по лицу барабанит дождь.
- Слушай, я не вчера родился, - отряхиваемся от холодных капель, стоя под козырьком, и проходим внутрь. - Такие мышцы, как у тебя без мяса не сделать. И потом, человек, у которого нет денег на курсы, вряд ли сможет себе позволить полноценное растительное питание.
- Логично.
Он галантно снимает с меня пальто, водружает на палку-вешалку, густо увешанную верхней одеждой, и мы проходим к свободному столику. Садимся. Рядом с нами расторопно появляется официант и принимает двойной заказ, который я разрешаю сделать и за себя. Так я прощупываю своего полузнакомца. Доверюсь ему в мелочи, посмотрю, что из этого выйдет и сделаю выводы.