За стеной вдруг что-то упало с приглушенным грохотом. Упало, покатилось, следом заревели медвежьи голоса:
– Ах, какая женщина, какая женщина, мне б такую!..
Василий Васильевич замер. Как-то старик Иммануил выйдет из создавшегося неловкого положения?..
Свеча зажглась словно сама собой.
Антипия выдернула свои ладони из рук соседей, закрыла лицо.
– Он ушел, – выговорила она из-за ладоней. – Он нас покинул. Он не вернется.
– Жалость какая! – пробормотал Василий Васильевич, поднимаясь.
Кристина вскочила, побежала и включила свет. Все зажмурились.
Нужно будет потом слазить под стол, провести обследование на предмет механизмов. Разумеется, разоблачение Антипии в планы Меркурьева не входило, но ведь интересно!..
– Не моя ты, не моя, – продолжали завывать за стеной, – отчего же я тоскую?..
Кристина собрала со стола бумажки с неведомыми знаками и положила перед вещуньей.
– Вчера дух надолго приходил, – сказала она Меркурьеву. – На все вопросы отвечал.
– Вчера тоже Кант являлся?
– Нет, вчера была королева Брунгильда. Она мне сказала, что я в этом году выйду замуж по любви и по расчету. – Кристина засмеялась, спохватилась и посмотрела на Антипию. – Только я не поняла, как это – и по любви, и по расчету.
– Мало ли как бывает, – сказал Василий Васильевич. – Что у вас за кольцо? Такое гигантское?!
Кристина посмотрела на свою руку и спросила:
– Это? – словно на каждом пальце у нее было по кольцу.
Меркурьев кивнул.
– Это изумруд, – сказала Кристина. – Хотите посмотреть?
И она сняла кольцо и сунула Василию Васильевичу.
– Нет! – вскрикнула вещунья и поднялась в ужасе. Меркурьев от неожиданности чуть не уронил драгоценность. – Положите! Положите его на стол!
Меркурьев ничего не понял.
Антипия, обмотав руку шелками, вырвала у него кольцо и опустила на стол так осторожно, словно оно могло взорваться.
– Никогда, – сказала она Кристине. – Никогда не передавайте это кольцо из рук в руки! И никакое не передавайте! Вместе с кольцом вы отдаете весь цикл вашего бытия! Поле может замкнуться. Кольцо можно только положить, лучше всего на деревянную поверхность. Дерево немного нейтрализует течение силы.
– Можно посмотреть? – перебил ее Василий Васильевич, который и про кольцо-то спросил просто так, потому что ему нравилась Кристина.
Изумруд – если настоящий, конечно, – был каких-то невиданных размеров. На самом деле Меркурьев никогда не видел таких камней! Может, только на экскурсии в Грановитую палату в далеком детстве.
Стас подошел и тоже стал рассматривать.
Изумруд был огранен особым образом, в мельчайших гранях плескался и переливался свет, и от этого казалось, что камень светится сам по себе.
При такой огранке, подумал Василий Васильевич, достаточно малейшего источника света, и камень будет загораться, как будто внутри у него лампочка.
– Ничего не понимаю в женских штучках, – сказал Стас. – Но эта красивая. Дайте я гляну.
– Только через стол! – вновь вскричала Антипия, и Василий Васильевич чуть было не уронил «штучку».
– Где оно сделано? – спросила Софья с интересом. – Италия, что ли?
– Изумруд индийский, – ответила Кристина беззаботно. – А где кольцо сделано, понятия не имею.
– Он что, настоящий?!
– Ну да.
– Не может быть, – произнесла Софья почти с ужасом. – Не бывает таких настоящих! Сколько в нем карат?
– Не знаю. Что-то около двенадцати, кажется.
Оправлен камень был очень просто – двойная полоска темного золота и больше ничего. Василий Васильевич смекнул, что две полоски придуманы неспроста, на одной такой камень просто не удержался бы.
– Оно очень старое, – сказала Кристина. – Прямо очень!.. Сейчас все говорят – фамильные драгоценности, фамильные драгоценности! Раз от бабушки досталось, значит, фамильное. Этот изумруд бабушка получила от прабабушки, а та от ее бабушки, и так далее. Верните мне его, пожалуйста.
Меркурьев отдал ей кольцо. Она водрузила его на палец и полюбовалась немного.
– И что? – спросила Софья. – Бабушке от прабабушки, а дальше?
– Дальше мы не знаем, – ответила Кристина. – Мы не разбирались.
– Почему?!
– Нельзя, – сказала студентка. – Запрещено.
– Кем?!
Крис пожала плечами и сказала, что, пожалуй, пойдет спать. У нее есть книжка «Старый Кенигсберг», она за нее еще не принималась, а ей к диплому нужно готовиться.
Василий Васильевич проводил ее до чугунной лестницы.
– Где здесь свет зажигается, не знаете?