«Э-эх, – подумал Василий Васильевич, – какой прекрасный у меня отпуск!..»
Откуда-то, словно и впрямь из параллельной Вселенной, взялись все эти люди, словно материализовались, и заняли все его воображение. Ему было… интересно.
Интересно, куда девался перстень, кто такой Емельян Иванович по фамилии Кант, что скрывает Кристина, а она явно что-то скрывает, долго ли пробудет Стас в рабстве у Лючии, удастся ли обратить и образумить Антипию, вставшую на скользкую дорожку, – тут Василий Васильевич громко засмеялся, спохватился и оглянулся по сторонам, не слышит ли кто.
Никто не слышал.
Без всего этого в прекрасном доме на самом берегу Балтийского моря было бы скучно, признался он сам себе. Ему никогда не бывало скучно в отпуске – он слишком много работал и слишком долго мечтал о холодном море и шуме дождя, чтобы позволять себе скучать, заполучив то и другое, – но ему и в голову не могло прийти, что есть еще какая-то отпускная жизнь, кроме утренних пробежек, обедов, прогулок под дождем в полном и целебном одиночестве!..
Нужно было не кривляться, а пойти с Мурой на маяк, сказал он себе. То есть с Антипией, конечно!.. Впрочем, Антипия ему совсем не нравилась, раздражала даже, а Мура казалась милой – на кровати обезьяна с грустной коричневой мордой, маленький штрих, растрогавший его.
Василий Васильевич еще немного постоял, глядя, как сверкает за кустами море, потом решил взять кофе и посидеть с чашкой в плетеном кресле – что может быть лучше!..
Через стеклянную дверь он вошел в пустую, залитую солнцем гостиную и нажал кнопку на кофемашине.
И все же куда делся из его комнаты Саня? Василий Васильевич видел единственное объяснение – у Сани был ключ от его собственной комнаты, и он подошел к замку. Сане надоело сидеть, он открыл дверь своим ключом и вышел. И теперь беспробудно спит – Меркурьев стучал к нему, но никакого ответа не дождался.
– И что, – спросили совсем рядом. – Никакого ответа?
Меркурьев, только что думавший этими самыми словами, вздрогнул.
– Да есть ответ, как не быть, – сказал другой голос. – Только ни к чему он не ведет.
Василий Васильевич осторожно оглянулся.
Все ночные страхи и сомнения, когда он метался по темному коридору, пытаясь увидеть говорящих, сейчас вернулись. Он почти убедил себя, что тогда, в коридоре, ему слышались разговоры из другой части дома – звуковые волны иногда ведут себя странно! Просто где-то разговаривали люди, а ему показалось, что совсем рядом, и вот все началось заново, и не ночью, а в самый что ни на есть солнечный день!
– Нужно было не с этого начинать, – заговорил первый голос. – Конечно, сейчас ты никакого ответа не дождешься, да и дело это небыстрое.
– Рано или поздно дождусь, – перебил второй.
Никого не оказалось в гостиной и на террасе тоже – солнечный ветер отдувал шторы, и терраса отлично просматривалась. По ней ходили синие тени от облаков.
Меркурьев вспотел.
– А у нас времени нету, – продолжал первый. – Хорошо еще, что так все вышло, хоть и нельзя этого говорить, конечно, но все равно, все равно! Вот что ты будешь делать, если найдешь?
– Там посмотрим. Лишь бы найти.
О чем они говорят? О пропавшем изумруде? Или о чем-то совсем постороннем? И почему опять о том, что времени мало? Что должно произойти совсем скоро?
– Вот именно! Это сейчас – лишь бы найти, а так-то подумать надо, если по-хорошему рассуждать.
– Да, тебе бы только рассуждать, а когда до дела доходит, так нет тебя.
– Я что, не помогаю?! Вот новость-то! Я?! Да я каждый день с утра до ночи только и делаю, что работаю!
– Работаешь, работаешь, успокойся!.. Вечно ты все на себя переводишь, а я не об этом говорю!..
Кофемашина зафыркала, плеская в подставленную чашку крепкий кофе, и голоса затихли.
Василий Васильевич, инженер и материалист, человек образованный и неверующий, совершенно изнемог. Он подбежал к двери в столовую, распахнул ее и заглянул – никого! – и перебежал к двери в коридор.
Он толкнул обе створки, и они разом распахнулись.
В коридорной нише на полосатом диванчике сидели рядком Нинель Федоровна и Виктор Захарович. В руках у Захарыча были какие-то бумаги.
Увидев разъяренного Меркурьева, они будто немного перепугались.
– Вася? – спросила Нинель, словно не поверив своим глазам. – Ты чего, милый?
– Я ничего! – рявкнул Меркурьев. – Это вы сейчас тут разговаривали?!
Старики посмотрели друг на друга и снова на него.
– Разговаривали, да, – подтвердил Виктор Захарович. – Я вот ответ получил, и Нинуле рассказывал…
– Какой ответ? – потребовал Меркурьев отчета.