Во вращающемся кресле у окна сидел старик в темно-сером пиджаке с огромными лацканами и невообразимым количеством пуговиц на груди. Его спутанные седые волосы были достаточно длинными для того, чтобы щекотать мочки ушей. Посредине головы бледно-серая лысина неясно вырисовывалась среди серебристого пуха, как одинокая скала в тумане. Торчащие из его ушей густые пучки волос вполне могли служить ловушками для мошек.
У старика были острые черные глазки, под каждым из которых висел красно-коричневый мешочек, разукрашенный сетью морщинок и кровеносных сосудов. Щеки его лоснились, а короткий острый нос выглядел так, как будто в старые добрые времена частенько совался не в свои дела. Над воротничком, который не взяли бы в стирку ни в одной приличной прачечной, нависал костлявый кадык, а маленький жесткий узелок галстука походил на настороженную мышь, выглядывавшую из норы.
- Моя секретарша ушла к зубному врачу, - сообщил старик. - Вы мистер Марлоу?
Я кивнул.
- Садитесь, прошу вас. - Худой рукой он указал на кресло. - Полагаю, у вас есть при себе какое-либо удостоверение.
Я дал ему визитную карточку. Пока он читал, я принюхивался к исходящему от него сухому затхлому запаху.
Он прочел и положил карточку на стол, а на нее - сложенные вместе ладони. Ничего в моем лице не ускользнуло от его проницательных черных глазок.
- Итак, мистер Марлоу, чем могу быть полезен?
- Расскажите мне о дублоне Брэшера.
- Ах да, - сказал он. - Дублон Брэшера. Интересная монета. - Он поднял ладони и сложил кончики пальцев вместе, как старомодный домашний учитель, готовящийся углубиться в дебри грамматики. - В некотором роде самая интересная и ценная из всех ранних американских монет. Как вам, наверное, известно.
- Из всего того, что мне не известно о ранних американских монетах, можно составить энциклопедию.
- Да ну? - сказал он. - Да ну? Вы хотите, чтобы я просветил вас?
- Именно потому я здесь.
- Это золотая монета, примерно такого же диаметра, как и полдоллара. Почти такого же. Она была изготовлена в штате Нью-Йорк в тысяча семьсот восемьдесят седьмом году. Но ее долго не чеканили, впервые начали в тысяча семьсот девяносто третьем в Филидельфии. Дублон изготовлен, скорей всего, путем формовки под давлением частным ювелиром по имени Ефраим Брэшер. Обычно это имя пишется и произносится как Брэшиар. Но на монете значится Брэшер. Почему - я не знаю.
Я сунул в зубы сигарету и зажег ее, решив, что она сможет слегка забить сухой затхлый запах.
- Что такое формовка под давлением?
- Из стали изготавливались две половинки формы, с углубленным изображением, конечно. Между ними зажимались золотые пластинки, и все это клалось под тяжелый пресс. Ребра монет не обрабатывались. В тысяча семьсот восемьдесят седьмом году станков для этого не было.
- Довольно медленный процесс, - заметил я.
Он кивнул заостренной кверху седой головой.
- Именно. И, поскольку в то время сталь еще не умели закаливать как следует, форма изнашивалась со временем и регулярно заменялась. Отсюда видимые при ближайшем рассмотрении различия в изображении на монетах. Вообще говоря, можно с уверенностью сказать, что среди них нет двух одинаковых. Я ясно излагаю?
- Да, сказал я. - Пока что. Сколько существует в природе таких монет и какова их стоимость?
Он легонько похлопал ладонями по столу:
- Сколько их существует в природе, не знаю. И никто не знает. Несколько сотен, тысяча, может быть больше. Но среди них очень мало так называемых незатертых экземпляров, не бывших в обращении. В руках знающего перекупщика такой экземпляр может легко потянуть тысяч на десять - или даже больше. Но у него, конечно, должна быть родословная.
- Ага, - я медленно выпустил дым и помахал рукой, отгоняя его от старика. Он не был похож на курильщика. - А без так сказать родословной и знающего перекупщика - сколько?
Он пожал плечами.
- Отсутствие родословной может означать, что монета добыта нечестным путем. Украдена или получена посредством жульнических махинаций. Это, конечно, не обязательно. Редкие монеты часто всплывают в неожиданных местах в неожиданное время. Их находят в старых сейфах или в потайных ящичках секретеров в старых английских домах. Правда, не часто. Но случается. Я знаю, что одна очень ценная монета была обнаружена в набитой конским волосом старой тахте, которую отдали в реставрацию. Эта тахта девяносто лет простояла в одной из комнат дома на Фолл-ривер в Массачусетсе. И никто не знал, как монета там оказалась. Но, вообще говоря, в случае отсутствия родословной подозрение в краже будет очень сильным. Особенно в нашем штате.
Он посмотрел в потолок отсутствующим взглядом. Я посмотрел на него взглядом не столь отсутствующим. Он выглядел как человек, которому можно доверить секрет - если это секрет его собственный.
Он медленно перевел глаза с потолка на меня и сказал:
- Пять долларов, пожалуйста.
- А? - переспросил я.
- Пять долларов, пожалуйста.
- За что?
- Не притворяйтесь наивным, мистер Марлоу. Эти сведения вы могли добыть в любой общественной библиотеке. Вы же предпочли прийти сюда и отнимать у меня время, заставляя излагать вам легкодоступную информацию. За это я беру пять долларов.
- Предположим, я не заплачу.
Он откинулся назад и закрыл глаза. Слабая улыбка заиграла в уголках его губ.
- Заплатите, - сказал он.
Я заплатил. Я вынул пятидолларовую банкноту из бумажника и приподнялся с кресла, чтобы аккуратно положить перед ним. Я погладил банкноту кончиками пальцев, как котенка.
- Пять долларов, мистер Морнингстар, - сказал я.
Он открыл глаза и посмотрел на банкноту. Он улыбнулся.
- А теперь давайте поговорим о дублоне Брэшера, который кто-то пытался продать вам.
Его глаза чуть расширились.
- О! А что, кто-то пытался продать мне дублон Брэшера? И зачем же им это понадобилось?
- Затем что они нуждались в деньгах, - сказал я. - И они не хотели, чтобы им задавали слишком много вопросов. Они знали или разузнали, что вы занимаетесь этими делами и что здание, в котором находится ваш офис, - это грязный притон, где может происходить все, что угодно. Они знали, что ваша контора расположена в самом центре коридора и что вы - весьма пожилой человек, который вряд ли станет совершать лишние телодвижения - по состоянию здоровья.