– Кроме шуток, – не отстает Дуглас, – что ты натворил?
– Меня похитила тайно влюбленная в меня женщина. И я слегка повздорил с типом, который курит ужасную гадость – похуже твоих сигар.
– Может быть, – говорит Дуглас, – ты нам все–таки скажешь, где ты был?
– Какой кошмар, – говорит Санди Лав. – Вы думаете, он действительно мертв?
Она до сих пор не может прийти в себя.
Гари и Лем возвращаются. Несколько оставшихся клиентов направляются посмотреть на труп, затем все мы оккупируем стойку, ожидая, пока Лем приготовит какой–нибудь чрезвычайно бодрящий напиток, поскольку бармен ушел спать.
Я спрашиваю Килиана:
– Что это за тип? Он был здесь сегодня?
– Да, – кивает Килиан. – Мне кажется, я заметил его часа два назад. Вскоре после твоего ухода, сдается мне. Я вышел посмотреть, куда ты запропастился, и увидел его на улице – он разговаривал с каким–то фраером. Я это хорошо помню, поскольку рассчитывал увидеть не их, а тебя.
Вот оно что! Я быстро направляюсь к телефонной кабине. Если это тот самый. Да, он действительно мертв – должно быть, выпил что–то не очень приятное, так как его физиономия весьма своеобразного цвета. Но это не тот, что предлагал мне сигарету. Может быть, его приятель? Я возвращаюсь, чтобы выяснить у Гари кое–какие детали, но тут замечаю красные отблески полицейской мигалки. Раздается вой сирены. Совсем тихо – они берегут нас. Входят двое полицейских в форме, за ними еще один в штатском, причем вид у него такой, будто он спит на ходу. Он пожимает руку Килиану – должно быть, это тот самый Дефато. Тут же заходят еще двое. Один – с физиономией удивленной лошади – держит в руках черную аптечку; другой, должно быть, фотограф. Они проходят мимо стойки вслед за двумя полицейскими в форме. В добрый час, по крайней мере, их нельзя упрекнуть в неторопливости. Все происходит быстрее, чем я предполагал: за какие–нибудь полчаса все было закончено – они записали наши фамилии, адреса, взяли показания и убрались восвояси, прихватив девиц сомнительной репутации.
– Хорошо иметь связи, – заметил я Килиану.
Он улыбнулся. Славный толстяк Лем, заметно повеселев, проставляет нам выпивку. Дуглас уже не держится на ногах, его запаса трезвости хватает только на то, чтобы выйти из бара. Никому нет дела до того, как он управится со своей машиной. Нам это ни к чему.
Мы тоже выходим.
– Я подвезу вас? – говорю я Санди Лав.
Она смотрит на меня, и я убежден, что своим взглядом она хочет мне что–то дать понять, но я недогадлив и ничего не понимаю. Я высаживаю ее первой, потому что мне нужно поговорить с Гари.
Мы оба прощаемся с ней и смотрим, как она заходит в дом. Подарив нам очаровательную улыбку, Санди исчезает за дверью с матовыми стеклами. Уже совсем рассвело, и меня немного клонит в сон. Гари, напротив, свеж как роза. Как только мы остаемся одни, он поворачивается ко мне с озабоченным видом, лицо его при этом натянуто, словно гитарные струны.
– Рок… Где это тебя угораздило?
Он тоже заметил мою шишку: нужно обладать крайней степенью близорукости, чтобы ее не увидеть. Мы выезжаем на загородную дорогу – нам совсем не повредит небольшая прогулка до пляжа Санта–Моника, к тому же мы сможем в это время спокойно поговорить.
– Это подарок, – говорю я, – от одного незнакомца.
– А как? Когда?
– Сначала один вопрос, – говорю я – Вернемся к тем двум типам, которые входили в «Зути». Один из них мертв. А другой – не такой ли это детина мерзкого вида в бежевом костюме и белых ботинках?
– Да, – отвечает Гари, поразмыслив.
– И галстук почти такой же, как у тебя. Машинальным движением он подтянул узел:
– Да.
– Ну хорошо, а теперь я расскажу тебе, что со мной произошло.
Я говорю ему, как тот тип, которого он узнал по моему описанию, накачал меня наркотой. Как меня привезли в комнату и раздели. Я рассказываю ему о красивой девице и процедуре, которая за этим последовала, об ударе кастетом и появлении Энди Сигмена в завершение всей этой истории. Гари слушает меня внимательно, некоторое время молчит.
Затем он бросает взгляд в окно и подскакивает на месте.
– Куда это ты едешь?
– Ты не думаешь, что нам не мешало бы искупаться?
– Искупаться? Да ты спятил, Рок, – говорит он. – Время развлечений кончилось. Дай–ка мне руль.
Итак, мы поменялись местами, и он помчал со скоростью автогонщика, что не мешало ему, однако, вести разговор.
– Ты знаешь, кто этот покойник у Лема?
– Откуда же мне знать.
Мне известно, что это был высокий парень, блондин с голубыми, должно быть, глазами – но нам он предстал в таком виде, что лучше бы и вовсе на него не смотреть.