– Две девушки, – повторил я.
Он еще раз искоса посмотрел на меня. «Аронда» катила по бульвару Сен–Мишель, мы обогнали самосвал, в кузове которого приютились выходцы из третьего сословия. День обещал быть еще более холодным, чем накануне. В конце концов начинало вериться в весь этот бред об агонизирующей планете.
– Да, – подтвердил Хейман, – две девушки. Не удивительно, что Кокле решил установить за вами слежку. Он хочет разыскать Шарлотт Шульц. Может быть, он нашел еще какую–нибудь улику против вашей протеже?
– Она не моя протеже.
– Допустим. Впрочем, неважно. Так нашел или нет?
– Никакой, – сказал я и подумал о ноже и о каком–то мотиве, о котором она упоминала. Я попытался представить себе Мемфис Шарль, в прошлом Шарлотт Шульц, пришедшую просить у меня помощи в полночь и умышленно оглушающую меня телефонной трубкой. После чего она спокойно возвращается к себе и совершает убийство, о котором предварительно сообщила мне, как о свершившемся факте. После этого она исчезает в надежде, что я подтвержу ее алиби. Это было невероятно. Я запрокинул голову на спинку сиденья и вздохнул.
– Никакой, – повторил я, – А дальше?
– Что, «дальше»?
– Позвонила женщина и сообщила о том, что две девушки дерутся. А дальше?
– А дальше… Она повесила трубку, когда у нее спросили ее имя. Парни выехали на место происшествия и обнаружили там убитую. В комиссариате началась суматоха, и со мной больше никто не разговаривал. Фараоны. Неожиданно они стали очень суровыми и буквально чуть не выставили меня за дверь. Я им это припомню.
– Они нашли женщину, которая им позвонила? – спросил я.
– Насколько я знаю, нет.
– Хорошо, – сказал я. – А дальше?
Мы проехали мимо Дворца правосудия.
– Видя всю эту суматоху, – сказал Хейман, – я тоже решил пойти посмотреть на случившееся, но я уже потерял время. Когда я приехал, все было оцеплено и мне не разрешили войти. Я немного посидел в машине, подождал, ну, а остальное вы знаете.
Надеюсь, что знаю. Я ничего не ответил. Мы проехали Севастопольский бульвар. После того как Чрево Парижа уничтожили, можно ездить быстрее. По крайней мере, я слышал такое мнение. Когда Чрево было на месте, меня еще не было в Париже.
– Направо, – сказал я. – Первый поворот направо. Здесь. Стоп.
Было почти восемь утра. У меня раскалывалась голова, и я очень устал. Я не мог ни о чем думать. Я попрощался со старым журналистом и поблагодарил его.
– Вы будете держать меня в курсе, господин Недоверчивый? – спросил он.
– Хорошо. Вы тоже. У вас есть житейская сметка, мне это может пригодиться.
– Значит, вы расследуете?
– Не знаю. Вы мне верите?
Он посмотрел на меня и пожал плечами.
– Ладно, хорошо, – сказал я. – Привет!
Мы обменялись номерами телефонов. Я поднялся пешком на четвертый этаж и выдохся. Никто не поджидал меня на лестничной клетке – ни Кокле, ни кто–либо из его людей. Я вошел к себе в квартиру и запер дверь на ключ. Записка, оставленная Мемфис Шарль, по–прежнему лежала на письменном столе. Очень глупо с моей стороны. Я сжег ее в пепельнице, и сбросив пепел в раковину, смыл его водой. Мне очень хотелось спать, но вместо этого я сделал кучу разных дел. Сварил свежего кофе. Отправил по телефону телеграмму матери, в которой сообщал ей, что сегодня не приеду. Выпил кофе, сел за письменный стол и стал размышлять под равномерный стук швейной машинки Станиславского. Я ничего не придумал, лег и мгновенно заснул.
Глава 7Я открыл глаза, встал с постели, прошел в кабинет, с неприязнью посмотрел на трезвонящий телефон и снял трубку.
– Алло? Это бюро месье Тарпона? – спросил некто бычьим голосом.
– Да, – проворчал я.
– Это месье Тарпон?
Я посмотрел на часы и увидел, что они показывали три. Я про себя помянул черта, потому что был уже день. Это будет мне уроком, как прибегать к излишествам, – и физическим, и алкогольным.
– Да.
– Это вы?
– Да. Кто говорит?
– Мне необходимо встретиться с вами.
– Но кто вы, месье?
– Жерар Сержан. Брат Луизы.
– Какой Луизы?
– Господи! – заорал в трубку этот идиот. – Моей сестры Луизы, которую зарезал садист.
Луиза Сержан. Гризельда Запата. Мне повезло с этим идиотом.
– А, да, – сказал я тоном, выражающим соболезнование. – Луиза, и вы ее брат, и вы хотите увидеться со мной.
– Да. Я только что вышел из морга. Я встретил вашего друга. Еврея.
Последнее слово он произнес шепотом. Приятный парень.
– Понятно, – сказал я. – Хеймана.
– Да, именно. Полицейские мне ничего не говорят, но он сказал, что вы – это другое дело и что вы берете недорого.
Посмотрим. Может быть, я и потрясу этого быка в трауре, а может быть, он окажется преуспевающим торговцем свиньями?