— Насколько я понимаю, сэр, она произвела на вас дьявольски сильное впечатление?
— Впечатление? Слабо сказано, старина… Если я не привезу ее в Томинтул, то буду считать себя обесчещенным! Мы поженимся там, и Брюс Мак–Фарлан нас благословит, а потом закатим обед на целых три дня! Приглашаю вас, старина. Я сам приготовлю хаггис[6], и вы расскажете потом, доводилось ли вам пробовать что–нибудь лучше.
Герберт, похоже, смутился до глубины души.
— Сэр, я уже говорил вам, — пробормотал он, — вы мне симпатичны, и я не хотел бы, чтобы у вас были неприятности.
— Неприятности? С чего вы взяли, что они у меня будут?
— Я сейчас вмешиваюсь в то, что меня не касается, сэр, но мисс Поттер… быть может, не так… не так свободна, как вы себе представляете…
— А что ей мешает быть свободной?
— Хозяин… Дункан, — еле слышно шепнул бармен. — Они не женаты, но все равно что так.
— Ну, раз она не замужем, я имею право попытать счастья, разве нет?
— Я вас предупредил, сэр.
Герберт вернулся к своим бутылкам, а шотландец продолжал пить, пока к нему не присоединился Питер.
— Мистер Дункан слышал вашу игру на волынке и хочет лично поблагодарить за содействие успеху программы.
— Ага, но я–то сам хочу повидать певицу. Она мне очень нравится.
Бармен грустно покачал головой. Бедняга шотландец сам нарывается на всякого рода осложнения. Дэвит улыбнулся.
— Думаю, вам представится возможность пожелать ей спокойной ночи.
— В таком случае иду, старина.
Дункан встретил шотландца с изысканной любезностью и сказал, что глубоко оценил динамизм и непринужденность, с которыми ему удалось подогреть публику.
— Я считаю, мисс Поттер отчасти обязана своим сегодняшним успехом вам, — заметил он улыбаясь.
— Вы хорошо знаете мисс Поттер?
— Полагаю, что да.
— Как, по–вашему, она согласится поехать со мной в Томинтул?
Дункан прекрасно умел владеть собой, но тут он, казалось, был несколько выбит из колеи. Питер подавился виски.
— Я не вполне уверен, что правильно понял смысл вашего вопроса, мистер Мак–Намара.
— Я хотел бы жениться на мисс Поттер и увезти ее с собой в Томинтул.
Джеку пришлось напомнить себе о пяти тысячах фунтов, чтобы не вышвырнуть этого кретина за дверь.
— Затрудняюсь вам ответить… По–моему, этот вопрос вам следовало бы задать ей самой, и, кстати, мисс Поттер призналась мне, что была бы счастлива снова увидеться с вами.
— Ничего удивительного.
— Правда?
— Она, конечно, поняла, что я говорил искренне и что из меня получится хороший муж.
— Возможно… Вы очень уверены в себе, не правда ли?
— Да, довольно–таки.
— Настолько, что способны на весьма… неосторожные поступки?
— Не понимаю!
— По–видимому, вы убеждены, что можете противостоять хоть всему Лондону?
— Скажу вам одно, старина: в Томинтул порой забредают всякие типы, ну и… пытаются мутить воду… Так это я их утихомириваю. И ни один еще не вернулся обратно своим ходом.
Дункана слегка покоробила фамильярность обращения этого верзилы, но он все же не смог удержаться от улыбки — каково самодовольство!
— Могу ли я позволить себе дать вам совет, мистер Мак–Намара? Будьте осторожны… У меня такое ощущение, что наши бандиты куда опаснее томинтульских… Когда возвращаетесь слишком поздно, как, например, сегодня, берите лучше такси.
— Такси? Но я же не болен!
— Ну… Разве что у вас с собой нет ничего такого, что могло бы привлечь грабителей…
Шотландец рассмеялся и, похлопав себя по грудной клетке, тщеславно заявил:
— При мне пять тысяч фунтов, старина, и тому, кто захочет у меня их отобрать, надо поторопиться!
— Я остаюсь при своем мнении, мистер Мак–Намара: это крайне неосторожно!
— Не тревожьтесь за меня, старина, скажите–ка лучше, можно мне повидать мисс Поттер?
Питер Дэвит, который внимательно наблюдал за реакцией хозяина, заметил, как побелели его пальцы, сжимавшие бокал.
— Будьте любезны, Дэвит, предупредите мисс Поттер, что ее почитатель, прежде чем покинуть нас, хочет пожелать ей спокойной ночи.
Питер отправился на поиски Патриции. Наблюдать то, что Дункан едва сдерживает бешенство, доставляло ему огромное удовольствие. Молодая женщина была у себя. Она казалась печальной и, судя по опухшим глазам, недавно плакала.
— Огорчения, Пат?
— Я сама себе противна.
— Все мы приходим к этому — стоит лишь позволить себе роскошь поразмыслить. А потому разумнее принимать жизнь как есть и не оглядываться на прожитый день. Это шотландец вас так расстроил?
6
Блюдо наподобие пудинга из овечьей или телячьей требухи, заправленное овсяной мукой, луком и перцем. Хаггис воспет Робертом Бернсом в известной оде (см. Бернс Р. / Пер. С.Маршака. Изд 5. М., 1959. С 158).