Я ходил на работу к Нику кружным путем, выходил из метро станцией раньше или позже и пробирался к бару, петляя по близлежащим улочкам в тщательно, любовно создаваемом мной лабиринте; в этой изматывающей нервы игре ставкой было некое подобие отсрочки, мнимое ощущение безопасности, за декоративной решеткой которого я прятался от будущего.
В конце концов мне приходилось входить в заведение Ника, входить, естественно, не оглядываясь, как ни в чем не бывало. Вот и сегодня, точно так же, как все последние дни, я решительно распахнул дверь бара.
Джим рассеянно просматривал вечернюю газету, разложив ее на стойке. Когда я вошел, он поднял на меня паза.
— Привет, — бросил он.
— Привет.
— Тебя спрашивал какой-то тип.
Я так и застыл на месте. Потом, вспомнив, что в зале клиенты, я зашел за стойку, прежде чем направиться в раздевалку переодеться.
— Какой тип?
— Не знаю. Хотел тебя видеть.
— Зачем?
— Понятия не имею.
— Как он выглядит?
— Да обыкновенно. Что с тобой?
— Ничего.
— А, ну ладно, — протянул Джим и снова погрузился в свою газету, но вдруг вспомнил: — Он через час снова зайдет.
— Сюда?
— Ну да, сюда. Я сказал, что ты будешь.
— Отлично.
— Что-то не так? — спросил Джим. В его голосе не было ни намека на участие. Просто любопытство в чистом виде.
— С чего ты взял, что у меня что-то не так? Я твоего типа даже не знаю.
— Разве ты никого не ждешь?
— Никого!
— Твое дело, — сказал Джим.
Я пошел в раздевалку и стал переодеваться. Значит, через час.
Нет, это был не Ричард. Джим мне бы обязательно сказал, если бы приходил негр.
Тогда кто?
Надо было просто выждать этот час. Я переоделся и вернулся в бар.
— Налей мне виски с водой, Джим.
— Больше воды? — спросил Джим.
— Больше виски.
Он посмотрел на меня, ничего не сказал и налил мне стакан. Я проглотил холодную, дерущую горло жидкость и попросил еще порцию. Я был не из тех, кто пьет виски как молоко, оно обожгло кишки, но я выпил его не моргнув глазом. Внешне я был абсолютно спокоен и внутренне — натянут как струна. Я устроился в углу, откуда удобно было наблюдать за всеми, кто приходил и уходил, и стал ждать.
Вошли две девчонки, постоянные клиентки. Улыбнулись мне. Когда они проходили мимо, я как обычно похлопал их по попкам, достойно обтянутым облегающими платьями. Они сели за столик вблизи стойки. Барышни. Ник улаживал с ними свои дела после обеда.
Я с удовольствием наблюдал за ними. Аккуратно подмазанные, чистенькие, в самом деле аппетитные. Симпатичные белые заводные игрушечки. Мысли о Ричарде вдруг вновь завладели мною, и с такой силой, что я невольно дернул плечом и, чтобы не выглядеть глупо, тут же стал разминать его.
Джим возился у кассы; и я внезапно почувствовал на себе его взгляд. Он тут же отвел глаза, как только понял, что я заметил его любопытство.
Ожидание было невыносимо. Я старался занять себя, разглядывал пол, стены, потолок, длинные люминесцентные лампы, бутылки в хромированных металлических ячейках, новых посетителей и посетительниц. Одну из них, брюнетку, с моего слишком высокого табурета видно было плохо. Я слез со своего насеста, подцепил стул и уселся прямо перед ней. Она прекрасно поняла, зачем я это сделал, и, чтоб я смог удовлетворить свой интерес, пошире раздвинула ноги. Хотя и было темновато, но, мне кажется, я правильно понял, что никаких помех для его удовлетворения там не было. То, что было, выглядело мило и одновременно недвусмысленно.
Брюнетка сделала мне знак и, поднявшись, направилась к телефонным кабинкам. Я потянулся.
Ну что ж, это был способ убить время.
Я пошел не за ней, а к лестнице, ведущей в карточный зал. Там за бархатной портьерой был коридорчик, выходивший на улицу, и по нему можно было подойти к телефонам с другой стороны.
Благодаря инженерным ухищрениям Ника кабинки с телефонами стали комфортабельными кабинетами. Хотя, конечно, они были узковаты, но никто не жаловался.