— Посмотрим…
— Господин Киршнер, вы могли бы сами назначить цену, но я уверен, что она превысит нашу и у меня может сложиться впечатление, что мы вас обираем.
Киршнер едва не дал ему пощечину. Он заставил себя расслабиться и улыбнулся парню.
— Может быть, побеседуем об этом в полиции?
— А почему бы и нет? — спросил парень. — Капиталист и клошар, сенсация. — Он быстро прочитал заученный урок: — Передвижная торговля запрещена на всем побережье. Исключение допускается только в отношении художников, продающих свои произведения, если это не принимает той или иной формы вымогательства.
— Сколько? — неуверенно спросил Киршнер, в голове которого зародилась одна мысль, вытеснившая все другие.
— Что, если я скажу: тысяча франков?
— Хорошо, но при одном условии: я передам их в собственные руки мадемуазель Страсберг.
Парень казался совершенно ошарашенным.
— Какое она имеет к этому отношение?
— Ты что, смеешься надо мной?
Он снова чуть не ударил его. Парень это почувствовал, но ему было на это наплевать. Нежное поколение…
— Кандис ничего не знает об этой позорной сделке.
— Я не верю тебе. Скажи ей, что я передам ей деньги завтра в обмен на фото и пленку.
— Вы шутите, господин Киршнер. Я даже не знаю, где найти ее, мы ведь все странствующие…
Киршнер услышал за своей спиной шаги: Марта медленно поднималась с пляжа по крутой тропе, волоча за собой тент. Парень заметил ее на расстоянии шестидесяти метров, и впервые за время всей беседы его глаза приняли сосредоточенное выражение.
— Итак, вы хотите прийти на помощь бедным неудачникам или нет? Не забывайте, что мы — будущее страны. Вы будете вкладывать в будущее?
— Только не по твоему тарифу, а по моему.
— То есть?
— За тираж и печатание — три франка пятьдесят сантимов.
— Вы чудак, — сказал парень.
Киршнер быстро взял фотографии из папки и сунул их в руки парня:
— Отнеси их моей жене, ну, быстро! Что ждешь?
— Вы уверены, что это доставит вам удовольствие?
— Буду с тобой откровенен до конца. Она будет дуться на меня в течение недели, но это не стоит тысячи франков. Это не стоит даже трех франков пятидесяти сантимов.
Неожиданно парень отдал ему фотографии и захлопнул папку:
— Вы выиграли, папаша. Но мы с вами еще встретимся, и нам будет о чем поговорить.
Он уже собирался уходить.
— Мне это доставит удовольствие, малыш. Я люблю молодежь.
Он сунул снимки в карман и пошел навстречу Марте, остановившейся посередине лужайки.
— Кто это был? — спросила она, в то время как он садился в шезлонг.
— Торговец предметами искусства. Ничего интересного…
И он уткнулся в свою газету. Но читать он не мог: строчки плясали перед его глазами. Ему было очень грустно. Он не знал, участвовала Кандис в этом шантаже или нет, и он горел страстным желанием узнать это.
Первые сведения из полиции штата Вашингтон поступили в жандармерию Парижа только через три недели. Они сводились главным образом к подробному перечню предметов, которые Кандис Страсберг вывезла с собой из США. Сравнивая этот список предметов с теми, которые были найдены в рюкзаке при обнаружении трупа, было установлено, что недоставало: фотоаппарата «Полароид»; наручных часов; бумажника и французских франков, которые могла иметь при себе Страсберг; обратного билета на голландское пассажирское судно компании «Стрэт Лайн».
Кроме того, следующие обнаруженные предметы могли иметь отношение к убийству: гарпун для подводной охоты; палка из миндального дерева с заточенным концом со следами неопознанных пятен крови; велосипедный насос марки «Торнадо».
Подполковник Брюар склонялся к версии, что гарпун был похищен при ограблении виллы в де Горде (владелец которой заявил о пропаже рыболовных снастей). Кроме того, была установлена связь между найденным возле аббатства Сен-Жине насосом и похищенным в Робионе велосипедом. В настоящий момент жандармерии не оставалось ничего другого, как найти виновника этих двух краж. Была принята довольно солидная рабочая гипотеза, согласно которой вор и убийца были одним и тем же лицом.
Были повторно заслушаны три свидетеля, допрошенные в начале следствия. Как это часто случается, они сообщили дополнительные, более точные сведения о «человеке в синей куртке», чем в первый раз. Либо со временем их память прояснилась, либо показания одного повлияли на показания другого. Спустя некоторое время после публикации этих сведений объявились еще двое свидетелей. Они не заявили о себе раньше, потому что находились на значительном расстоянии от места происшествия, но они, без сомнения, видели человека в синей куртке в разное время и в разных местах. 14 сентября подполковник Брюар собрал весь свой штат в префектуре полиции Лиона, предварительно заручившись согласием комиссара Бонетти. В Лионе находился в ту пору один из лучших французских специалистов по составлению портретов-роботов — дивизионный комиссар Потель.